Время полыни

О полевых выходах со станции можно было забыть. Здесь даже не было оборудованного шлюза для санобработки. Только металлическая дверь с механическим кодовым замком. Такие в начале 90-х ставили в подъездах неблагополучных районов. Чуть поодаль от исследовательского поста военные оставили четырехколесный прицеп-кунг. В нем ежечасно жужжал дизель-генератор и топилась печка. Там жили трое солдат-контрактников, посменно несущих охранную службу выносного научного поста. Впрочем, учитывая, что отлучаться с территории ВИПа всем сотрудникам Ямпольского категорически запретили, само понятие «охрана» приобретало ярко выраженный тюремный оттенок.

Какой-либо транспорт на ВИПе отсутствовал. Запасы воды и пищи раз в три дня привозил армейский грузовик, который разгружали все те же солдаты охранения.

Правда, в обживаемом учеными помещении нашлось оружие: охотничье ружье и несколько пачек патронов к нему – наследство, оставшееся от предыдущих обитателей поста.

– Странно, – сказал Волков, – зачем запирать нас и оставлять при этом оружие?

– Да какое это оружие, Дмитрий, – мягко возразил ему Ямпольский. – Против трех автоматов-то? Это скорее символ, смотрите, мол, ваша дверь запирается изнутри, а не снаружи, и ружье, вот, на стене висит. То есть нам как бы доверяют. А на самом деле? Только попробуй отсюда уйти. Кстати, из нас хоть кто-то вообще стрелять умеет?

Волков что-то промычал, разведя руками, а вот Марк Витальевич, напротив, неожиданно выдал:

– Вы знаете, да. Я в молодости любил охоту. И даже добыл пару неплохих трофеев. – Воспоминания о былых годах настроили его на мечтательный лад. Впрочем, продлилось это недолго. Вскоре Кобзарь снова помрачнел и стал ворчливым.

Шибина и Волков как самые молодые, полные энтузиазма и сил сотрудники сейчас изнывали от скуки и бездействия. Работа с отчетами, ставшая практически единственной функцией научного коллектива, превратилась в пытку.

И только профессор Ямпольский не терял самообладания. Да, сейчас он не видел никакой возможности покинуть место ссылки, не мог организовать полевой выход за новыми доказательствами опасного развития Зоны. Но даже в этих условиях он старался максимально эффективно использовать имеющееся время. Часами профессор изучал полученные ранее данные, структурировал их, вычленял главное. И монтировал все это в презентацию, которой была отведена решающая роль ледокола.

Гриф «Совершенно секретно».

Докладная записка

За последние сутки активность вверенных мне подопытных резко возросла. Особи проявляют повышенную агрессию и раздражение. Также у них развились не свойственные им ранее признаки интеллекта. Персоналу вивария с трудом удалось предотвратить попытку побега. Прошу в самые кратчайшие сроки рассмотреть дополнительную заявку на укрепление клеток и увеличение штата охраны.

Начальник лаборатории № Х…, Гальдер М. Г.

* * *

После возращения в Октябрьский артель Димы Сухого на некоторое время выпала из сталкерского движения. Сначала с сильной простудой слег сам бригадир. Потом при разгрузке угля, привезенного с «большой земли», травмировал себе спину Факел. Оставшиеся не у дел Шмидт, Кучер и Птица маялись от безделья. Денег за принесенный артефакт выручили мало. А учитывая и без того небольшую долю Сергея в коллективе, «на руки» вышла совсем уж смешная сумма.

Вскоре к Птице с предложением подошел Шмидт.

– Наши, похоже, надолго в поселке зависли. Но у них хоть сбережения какие-то есть. А мы с тобой? Надо дела делать, иначе закиснем и по миру пойдем.

– И что ты предлагаешь?

– Продуктивно поработать на пару. Твои тридцать процентов, мои семьдесят.

– Это с чего так? – удивился Птица.

– Ну а как ты хотел? Я и места знаю, и насчет туннеля с Цербером договорюсь. Кому хабар толкнуть, опять же, в курсе. Ты подумай, хороший ведь процент предлагаю. Другой бы самое большое двадцать процентов дал. Но я тебя в деле видел, поэтому хочу, чтоб меж нами все ровно было, по справедливости.

– Ничего себе «справедливость», – усмехнулся Сергей. – Небось еще я опять вьючной лошадью буду?

– Хорошо, груз на двоих раскидаем, но увеличить процент не могу, извини.

– А вот мне кажется, что ты меня как партнера недооцениваешь, – продолжил торговаться Сокольских. – Давай так: мы пересмотрим мою долю, если в процессе рейда я докажу тебе, что ты ошибся. Ну а если ничего такого не случится, что ж, пусть будет тридцать на семьдесят.

Шмидт задумался ненадолго, а потом кивнул:

– По рукам.

Глава 14