Время прощать

Судья не слыл любителем выпить, но почти каждый день к вечеру, особенно по пятницам, позволял себе стаканчик виски. Не спрашивая, он щедро налил Джейку тоже и поставил на столик между ними. Обсуждение дел с судьей на крыльце его дома подразумевало и этот непременный стаканчик. Судья откинулся на спинку любимого кресла-качалки и сделал большой глоток.

– Ходят слухи, Люсьен зачастил к вам в контору в последнее время.

– Это его контора, – ответил Джейк.

Оба смотрели на лужайку перед домом, уныло-коричневую посреди мертвящей зимы.

«Но если виски не подействует быстро, – подумал Джейк, не утепленный одеялом, – придется попросить перейти в дом».

– Чем он занимается? – спросил судья Этли.

Они с Люсьеном были старыми знакомцами, и в истории их отношений имелись разные главы.

– Я попросил его просмотреть записи, которые касаются владений Сета Хаббарда, в поземельных книгах, и сделать еще кое-какие изыскания – рутинная юридическая работа.

Джейк никому, особенно судье Этли, не открыл бы информацию, полученную утром от Люсьена. Если бы прошел слух, что Люсьен Уилбэнкс собирается вернуться, большинство местных судей подали бы в отставку.

– Будьте с ним осторожны. – Судья Этли в очередной раз выдал совет, которого у него не просили.

– Он безопасен, – ответил Джейк.

– Он не бывает безопасным, – возразил судья, взбалтывая кусочки льда в стакане – холод снаружи был ему нипочем. – Что слышно о поисках Энсила?

Джейк, напротив, постарался выцедить неразбавленный виски из-под кубиков льда. От холода у него сводило зубы.

– Немного, – ответил он. – Наши люди отыскали его бывшую жену в Гэвлстоне. Она нехотя призналась, что вышла замуж за человека по имени Энсил Хаббард тридцать пять лет назад. Они прожили вместе три года, родили двоих детей, после чего он сбежал из города. С годами задолжал ей целое состояние по алиментам, но она махнула на это рукой. Похоже, уже лет пятнадцать как он сменил имя и ушел в подполье. Мы продолжаем копать.

– Эти ваши люди, они из округа Колумбия?

– Да, сэр, из фирмы, где работают бывшие сотрудники ФБР, специализирующиеся на розыске пропавших. Не знаю, насколько они хороши, но точно знаю, что до́роги. У меня тут счет, который надо оплатить.

– Продолжайте работать в этом направлении. Для суда Энсил жив, пока не доказано обратное.

– Свидетельства о смерти просматривают во всех пятидесяти штатах и в десятке зарубежных стран. Это требует времени.

– Как продвигается предварительная дача показаний?

– Быстро. Странное это дело, судья: все причастные к нему адвокаты заинтересованы, чтобы процесс начался как можно скорее. Много ли таких дел было в вашей практике?

– Пожалуй, ни одного.

– Во всех участвующих юридических фирмах это дело считается приоритетным, так что в известной мере все действуют заодно.

– И никто не пытается затягивать время?

– Никто. На прошлой неделе мы опросили одиннадцать свидетелей за три дня – это всё прихожане, видевшие мистера Хаббарда в церкви утром в день его смерти. Ничего особо интересного или необычного. Все сходятся во мнении, что он вел себя как всегда, никто не заметил ничего странного или эксцентричного в его поведении. К настоящему моменту мы опросили также пятерых сотрудников его конторы, которые встречались с ним накануне того дня, когда он написал завещание.

– Я читал их показания, – вставил судья. – Продолжайте.

– Все активно занимаются поисками экспертов. Я тоже нашел своего почерковеда и…

– Почерковеда? Они ставят под сомнение, что это рука Сета Хаббарда?

– Пока нет.

– А у вас есть сомнения?

– Нет, реальных – нет.

– Тогда принесите мне это завещание до начала процесса, я хочу взглянуть. Возможно, нам удастся снять этот пункт заранее. Моя цель загодя сгладить все шероховатости и сделать процесс насколько возможно предсказуемым.

Судья Этли даже написал книгу о «сглаживании шероховатостей» в судебных делах. Он ненавидел попусту тратить время, как терпеть не мог многоречивых адвокатов-пустозвонов. Давно, сразу по окончании юрфака, Джейк стал свидетелем, как судья Этли поставил на место плохо подготовившегося адвоката, который пытался наводить тень на плетень с помощью неубедительных доводов. Когда тот в третий раз повторил одно и то же, судья холодно перебил его вопросом: «Вы принимаете меня за слабоумного или за глухого?» Потрясенный и благоразумно воздержавшийся от ответа адвокат лишь посмотрел на него, не веря своим ушам. «Мой слуховой аппарат прекрасно работает, и я не идиот, – продолжил судья. – Если вы повторитесь еще раз, я вынесу решение в пользу противной стороны. А теперь продолжайте, сэр».

«Вы слабоумный или глухой?» – этот вопрос стал расхожей шуткой в клэнтонских юридических кругах.

Бурбон наконец согрел внутренности, и Джейк приказал себе притормозить. Одного стакана достаточно. Если он приедет домой навеселе в пятницу вечером, Карла вряд ли обрадуется.

– Как и следовало ожидать, будет куча медицинских экспертов. Мистер Хаббард испытывал чудовищные боли и принимал много медикаментов. Противная сторона постарается доказать, что это оказало влияние на его решение, поэтому…