Время собирать камни

— Ну так. То, что вам с Сенькой нужно будет сделать, — самое опасное. Так что давайте-ка этим я займусь, а Сенька мне поможет. А ты, Миш, к Антонине зайдешь и отвлечешь ее чем-нибудь, завтра обговорим, чем именно. Лады?

Братья переглянулись. Витька ожидал их ответа, абсолютно уверенный в том, каким он будет. И не ошибся.

— Не, Вить, — протянул Мишка. — Да я лучше сто раз все сделаю, — он кивнул на рисунок, — чем к Антонине зайду. Как ты-то к ней идешь, я не понимаю! Честно тебе сказать, Вить, боюсь я ее, вот как на духу.

Остальные трое согласно закивали, глядя на Витьку, задумчиво покачивавшего головой. Когда он час назад сказал, что пойдет отвлекать ведьму, они воззрились на него с невольным ужасом. А через секунду поняли, насколько он, Витька, бесстрашнее их всех. И прониклись соответствующим уважением. А сейчас только подкрепили Мишкины слова. Витька почувствовал глубокую гордость. Наконец-то понятно, кто из них главный.

— Миш, ты пойми, ну как вы с Сенькой пойдете? А если поймают вас? Получится, что я вас подговорил, а сам в стороне остался?

— Ни фига себе сторона! — присвистнул Сенька. — К Антонине самому идти, это же… ну я не знаю… в общем, офигеть!

Такой способ изъявления мнения, хоть и слегка невнятный, Витьку вполне устроил.

— А потом, — подал голос Мишка, — ничего ты нас не подговаривал. Что мы, маленькие, что ли? Все обсудили, все решили. Так и сделаем. Когда только?

— Завтра, может, — предложил Сашка.

— Давайте завтра, — согласился Витька. — Какая разница? Главное — аккуратно. Один льет, другой поджигает. Мы двух зайцев убьем: и ведьму испугаем, и этот гад к себе смоется.

— А вдруг не смоется? — засомневался Колька. — Подумаешь, сарай сгорит…

— Глупый ты, Колька, — снисходительно сказал Витька. — Во-первых, не просто сарай сгорит, а будет понятно, что его подожгли. Во-вторых, мы потом уроду какую-нибудь записку подкинем, чтобы у него сомнений не оставалось. Слушай, обговаривали же все сто раз!

Помолчали.

— Вить, я вот что думаю, — подал голос Сашка. — А на фига тебе к Антонине-то идти?

— То есть как? — удивился Витька.

— А точно! — поднял голову Мишка. — Тут мы недопетрили немного. Витек, и вправду: зачем тебе она сдалась? Мы же вечером будем, так она, поди, спать ляжет.

— А если не ляжет?

— Ну, не ляжет, так в доме будет, не услышит ничего. А если в огород выйдет, перенесем на другой раз, и всех делов.

— Правда, — поддержал и Сашка. — Антонине вообще лучше на глаза не показываться. Мало ли, может, она вспомнит, что всех нас вместе видела.

Виктор увидел, что в глазах остальных промелькнуло понимание того, что сделает с ними тогда ведьма, и он мысленно хмыкнул. Молодцы, ребята, все сказали сами, ему даже руководить не пришлось.

— Ну, не знаю… — протянул он. — Выходит, вы будете дело делать, а я в стороне стоять? Нет, не пойдет. Пойду к Антонине. Да не бойтесь — ну, узнает она про вас… Ничего не сделает, глупости это все!

— Нет, Витек, не глупости, — решительно заявил Мишка. — Ты, конечно, извини, но мы лучше знаем. Давай-ка ты будешь на стреме стоять, вот что.

— Ага, круто — три человека на стреме! На нас все Калиново сбежится посмотреть.

— А тогда вообще дома оставайся, — предложил Колька. — Ты же у нас, как это… мозг операции, во! Вот и сиди, мозг!

Предложение Кольки было встречено одобрительно. Мысль о том, что благодаря безбашенной Витькиной смелости Антонина может узнать и про них, привела парней в такое состояние, что они встретили бы одобрительно любую идею, не дающую Витьке возможности вообще подходить в страшному дому. Посопротивлявшись для вида, Витька наконец согласился.

Через пять минут Колька с Сашкой осторожно прокрались огородом за околицу и пошли домой, а Витька с Мишкой и Сенькой остались сидеть. И вот тут в стройном Витькином плане впервые наметилась трещина.

— Слушай, Вить, а может, ну его на хрен? — неожиданно сказал Мишка, вертя палочкой дырку в земле.

— С чего вдруг? — обалдел Витька.

— Да не знаю. Кажется мне, зря мы это все затеяли. Вроде, пока говорили, нормально было, а закончили — я и думаю: ну чего мы прицепились к тому наркоману несчастному? Может, она его вылечит в самом деле. А мы сарай ей подожжем… Я не трушу, ты сам знаешь. Просто… Может, и правда зря?

Сенька сидел молча, переводя взгляд с Витьки на брата и обратно. Витька задумался. К такому повороту он оказался не готов, а уж, казалось бы, все просчитал. Теперь ошибиться было нельзя. Он помолчал минуты две, лениво глядя на зеленые вилки капусты за Мишкиной спиной, потом проговорил:

— Знаешь, может, ты и прав. Хлопот много, да и вообще… Одно только меня смущает, Миш.

Он перевел взгляд, в котором не осталось ни капли лени, на Мишку, и жестко произнес, отчеканивая каждое слово:

— Вот если тот придурок, который родную семью целиком вырезал, сестру твою подстережет или, вон, Сеньку, чтобы с них, мертвых, одежду снять, продать, а потом дозу себе купить, то ты что потом себе скажешь? Что зря мы прицепились к наркоману несчастному? Или что?

— Да ладно тебе, Вить…. — начал было Мишка, но Витька перебил его: