Время собирать камни

— Не на осину, а на яблоню.

— Хрен ли разницы!

— Вряд ли, — возразил Коломеев. — Во-первых, ее никто не видел в деревне. Может, она и знахарка, но не невидимка же!

Опера усмехнулись.

— Во-вторых, найденная у нее обувь не совпадает с той, отпечатки которой были найдены первый раз, после убийства Рыбкиной. И фиг бы с ней, в конце концов, обувь можно спрятать сто раз, но вот то, что ее никто не видел…

— Может, просто внимания не обратили!

— Сереж, ты дело внимательно читал? Свидетели что говорят? Что она пять лет назад в их магазин приперлась, и то все на ушах стояли. Она же у них что-то типа ведьмы! Да ты ее сам видел… И если бы она шла по деревне перед убийством, у нас были бы свидетели. А их нет.

— Может, она лесом прошла, — не сдавался Прокофьев.

— К Рыбкиным лесом не подойдешь, там болото на задах, я проверял, — отозвался Артем. — К их дому только с улицы. И к хирургу, кстати, тоже.

— Да, о хирурге, — вспомнил Коломеев. — Жену опросили? Михалыч, ты с ней встречался?

— Опросили, — подтвердил пожилой опер, которого Коломеев назвал Михалычем. — Говорит, звонил он ей в день смерти, что-то хотел сказать. Она толком не поняла, связь была плохая, но вроде хвастался, что он умный, догадался о чем-то… А о чем догадался, не сказал.

Артем с Прокофьевым переглянулись.

— Понятно, — подытожил Коломеев. — Что-то покойник узнал, а убийца это понял. Михалыч, обойдешь еще раз всех, с кем он встречался в тот день. Приглядись к ним повнимательнее, поспрашивай. Может, тоже что заметишь. Так, ну и что мы имеем на сегодняшний день? Ни хрена мы не имеем. Вот спустят с меня шкуру, и что тогда будете делать? — неожиданно рассердился он. — Вон, в газетенке нашей написали, что в Калинове вампир завелся! Ищите давайте мерзавца этого!

— Кого, который статью написал? — невинно спросил Прокофьев.

— Ты пошути еще! Артем, самое главное, что по запросам?

Опер достал из папки документы и положил их перед следователем. Тот внимательно посмотрел, отложил в сторону.

— Замечательно. И что теперь делать?

— Да вроде бы все ясно, Иван Ефремович. Сидит он. Все совпадает, фотография в деле есть. Ну не отпускали же его в увольнительную на время убийства!

Коломеев помолчал, побарабанил пальцами по столу.

— А со вторым что?

— Там показания соседей — вернулся пьяный, как обычно. Ночью почувствовали запах, вызвали пожарных. Те приехали, а квартира почти вся выгорела. Пока тушили, пока то да се… Короче, нашли тело. Все обгоревшее, естественно.

— И как его опознавали? — заинтересовался Прокофьев.

— Блин, да никак! Видели, как он в квартиру свою входил, вот и все. Ты что, хочешь, чтобы тебе его личность алкогольную по зубам определяли, как в Америке? У него, поди, тех зубов было две с половиной штуки, и те железные.

— А у него гости бывали? — спросил Коломеев. — Или он один пьянствовал?

— Так не бывает, — усмехнулся Михалыч.

— Всяко бывает. Вот что, Артем, поедешь в Обухово, опросишь соседей как следует. Понятно? Приходил ли кто к нему, оставался ли на ночь, как часто… Короче, смысл ясен?

— Ясен, Иван Ефремович. А если скажут, что оставались у него такие же алкаши?

— Тогда перероешь там все. Будешь искать, не пропадал ли кто после смерти Сеньки. Нечего рожу кривить, сам знаю — трудно. Ну, может, повезет, городок-то маленький, все на виду.

Следователь помолчал, посмотрел на оперативников.

— Прокофьев, ты займешься документами калиновских приезжих. У всех бери данные, отправляй запросы в паспортные столы — в общем, все как обычно. Если кто-то имя менял, такое быстро выплывет. В первую очередь проверяй, не сидел ли кто, не состоял ли на учете в психушке.

— А самого Чернявского с женой проверять?

— Обязательно. Его — в первую очередь, чтобы уж сразу исключить. Вроде бы не похож он на убийцу. Да и тогда сговор с женой должен быть.

— Иван Ефремович, а не могла жена Мысина собственного супруга убить? А обставить, будто псих какой-то его прикончил. Мы же про разговор телефонный только с ее слов знаем.

— Верно мыслишь, — согласился следователь. — Ну, ее алиби проверить — ерунда, она в каком-то салоне была. Вот ты и сделаешь.

Артем усмехнулся. Прокофьев покосился на него, но промолчал.

— Все пока, — закончил Коломеев. — Все свободны.

— Ты, Вань, куда сейчас? — спросил Михалыч, когда парни вышли из кабинета.

— Сначала на ковер, а потом домой — лед к заднице прикладывать. А вообще-то нужно всех подряд опрашивать и биографию трудовую проверять.

— Ну так Прокофьев и займется.

— Он запросы сделает и всю деревню чертову обойдет. А со свидетелями кто разговаривать будет? А там, заметь, каждый свидетель — он же потенциальный подозреваемый, там пять минут не поболтаешь, нужно по полной программе расспрашивать. И кто, спрашивается, этим заниматься будет? Пушкин?!

— Да успокойся ты, — попытался урезонить Коломеева пожилой опер.