Время собирать камни

Боль стрельнула тонкой иглой… Мир потерял краски, став мгновенно чёрно-белым. Как будто крутили старое кино. Кузнецов закрыл глаза. На смену просто темноте пришло марево. Серое марево, которое он видел один раз в жизни — в тот день, когда они вышли против «шоколадок». В тот самый момент, когда их бой с сапёрными лопатками против «шоколадок» достиг своего апогея. «Колька! Бей справа, а я возьму левого! Серёга! Он позади тебя! Оля, справа! Бей его в шею, Андрюха!» Николай открыл глаза, и марево медленно улетучилось. Но теперь потеря цветов была компенсирована скоростью. И пусть даже руки и ноги стали ватными. Да, ватными, но не медлительными — наоборот: сейчас его противники двигались, как в замедленной съёмке. Ильнар рванул к нему со своим тесаком, но банально не успел — руки Кузнецова действовали сами, на автомате: отвод клинка, тычок в шею черенком сапёрной лопатки и выверенный удар её острым концом в горло. Булькающий звук, высвобождаемой из артерии крови, он не слышал. Видеть видел, но ему показалось, что он ещё и оглох. Ильнар падает, зажимая жуткую рану. Айдар — этот хамоватый главарь, не выдержал, почуяв запах свежей крови. Спецназовский нож в умелых руках — смертоносное оружие. Но только с обычным человеком, а не с берсерком, каким в этот момент стал Николай. Замах показался каким-то игрушечным — слишком медленным даже для тренировок. Его ответный удар без замаха — скорее тычок, в противоход под мышку. Лицо Айдара ещё не успело отобразить боль, а Николай ударил во второй раз — также как Ильнара — в глотку. Но желаемого эффекта не последовало, и тогда он нанёс удар изо всей силы сбоку. Обычный человек так быстро голову не срежет, но берсерк… Голова главаря покатилась к одному из подручных, навевая жуткий шок от увиденного. А Кузнецов обхватил сапёрную лопатку обеими руками и издал жуткий нечеловеческий клич. Оставшиеся бандиты замерли, обе девушки и парень закрыли глаза от ужаса, а потом начался ад. Руки, фаланги пальцев у закрывавших лица бандитов — всё отскакивало с быстротой молнии. Кровь хлестала ручьём. Для парня вся эта вакханалия длилась минут десять, но на самом деле всё уложилось в три. За эти три минуты банда прекратила своё существование — даже у поверженных врагов он отделял головы. Как контрольный выстрел. Его одежда была очень похожа на ту, в которой он вышел из боя под Тополиновкой, только вместо вязкой кровяной жижи «шоколадок» сейчас его джинсы и куртка были пропитаны свежей человеческой кровью. Ещё десяток секунд он отрешенно смотрел на всю картину бойни, а потом закрыл глаза. И снова возникло марево, но только на секунду. И к нему снова возвратился слух. Первым, что он услышал, были всхлипывания Светки и Гули. Николай открыл глаза — обычный ритм жизни, как и цветность, вернулись в своём первозданном виде.

— К-коля, что эт-то было? — заикаясь, спросила Гульназ.

— Берсерк… у меня снова включился режим берсерка… — почти шёпотом поведал он. — Сейчас… сейчас начнётся отходняк…

— Света, быстрее, — Гуля рванулась к парню со всех ног и вовремя подставила плечо. А за ней обхватила его справа и Светка. — Коленька, что дальше?

Но Кузнецов уже потерял сознание. Сафиуллина в отчаянии крутила головой, пытаясь найти что-то, что могло бы послужить опорой тяжелеющему телу парня — им со Светой долго его не удержать.

— Света, стул! — кивнула Гульназ на полустул-полукресло главаря.

Девушка рванула к креслу. На полпути назад к ней подбежал Олег, только-только отошедший от ступора. Все вместе они усадили Николая.

— Подождите, — поднял руку Олег. — Выходит, что сначала заразился Николай, а потом… Потом и мы?

— Найдите чистый шприц и чем мне перевязать руку… — прошептал Кузнецов. — Быстрее, пока я снова… Снова не потерял сознание…

— Зачем? — удивилась Сафиуллина.

— Гуля, я сам… Я — лекарство… Во мне вакцина.

— Света! Быстро найди аптечку! — рявкнула Гульназ. — Олег! На тебе прикрытие! Бери у любого из этих автомат и контроль периметра!

— Но они же без голов? — побледнел парень.

— А тебе что, их целовать? Или ты из роты хочешь вылететь как пробка за невыполнение приказа?

Тот, едва сдерживая рвотные позывы, подобрал «ксюху» одного из убитых бандитов, проверил магазин и занял позицию у входа в холл. Через несколько минут прибежала Светка, неся в одной руке упаковки со шприцами, а в другой добытый откуда-то медицинский жгут и коробку пластырей.

— Вот, — протянула она Кузнецову, — а пластыри — висок заклеить. А то у тебя кровь течёт…

Кузнецов дотронулся до виска и удивлённо посмотрел на кровь на пальцах. Гульназ выхватила у Светки пластыри и стала судорожно их распаковывать.

— Снимите с меня куртку, — попросил он. — Теперь вот что… сейчас я возьму три кубика крови… потом… потом каждый из вас… введёт себе в вену по одному… не больше… повторяю…

— Мы поняли, Коля, — кивнула ему Гульназ, заклеивая пластырем рану на виске.

— Я могу… потерять сознание, поэтому рассказываю… сейчас… Дальше три дня недомогания, и потом Чума вам не страшна… Давайте, кто-нибудь, помогите мне наложить жгут…