Время собирать камни

— Значит, так… Американку я в расчёт сейчас не беру — беременная она… потом Вику… Начмед мне сказала, что вчера немного дала крови своему брату, но сам понимаешь, это дело святое… — Шахов понимающее кивнул — … остаюсь я, моя супруга, немного меньше возьмут у моего начмеда, ну и охрана — шестнадцать человек. Насколько я в курсе, с человека можно взять почти пол-литра и это десять порций. Э-э-э… где-то выходит на сто восемьдесят с хвостиком человек.

— Это даже больше, чем я планировал, просто очень хорошо. Олег, значит, по рукам? — на что Ермолаев с чувством пожал ему руку.

— А! Вот вы где! — Потапов шагал в их направлении крупными шагами. — Не помешаю?

— Уже нет, — улыбнулся Шахов.

— Ага! Стало быть, вакцину уже поделили, черти вдвшные? По мордам вижу, что так, — усмехнулся тот. — Мужики! Не жлобитесь, возьмите меня в долю? Мне нужно полста человек привить.

— Зачем? — поинтересовался Виктор Сергеевич.

— Понимаешь, я группу разведки планировал отправить. Ну не в ОЗК же? И какая это будет разведка? У меня несколько нефтедобывающих предприятий есть, а я не знаю, что там происходит.

— Ермолаеву поможешь с нефтью? И перерабатывающим комплексом?

— По второму вопросу сразу «да». Найду для него такой мини-заводик. Места занимает немного, работает и в мороз. А железная дорога у тебя есть?

— Есть у нас одна ветка, но в каком она состоянии я не в курсе, — покачал головой Ермолаев.

— А мне пришлось немного влезть и в это, пока я спеца не нашёл. Ладно, а в гости пригласишь? Я бы заодно глянул на всё это хозяйство и тогда бы прикинул, что и как. Заодно и вакцинировал бы там пару десятков своих людей, да и пообщался бы с земляками.

— Николай Гаврилыч, а ты случаем, не еврей? Дай воды напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде? — усмехнулся Шахов.

— Куй железо не отходя от кассы, — засмеявшись, парировал ему Потапов.

— А что, тогда я тоже напрошусь в гости! — захохотал Виктор Сергеевич. — Мы с Олегом однокашники.

— У-у-у… это вообще дело святое! — поддакнул Николай Гаврилович.

— Значит, соображаем только на троих и больше никого, — подытожил Ермолаев.

— Классика жанра! — согласился Потапов.

* * *

— Здравствуйте, Степан Борисович, — к стоящему в фойе Лемешеву подбежала девушка лет двадцати пяти с огненно-рыжими волосами.

— А, Огонькова, ну здравствуй.

— Степан Борисович! Ну почему вы так прессу не любите — у вас какое-то мероприятие проходит, а нас не пригласили?

— Не какое-то, а стратегическое, и не проходит, а уже закончилось, — усмехнулся он.

— Вот так всегда! — топнула она ножкой. — У нас в местную газету никогда не хватает материала. А что освещать? Как Иван Иваныч поссорился с Иваном Никифоровичем?

— Надо же! Какие ты книжки читала! — захохотал он.

— А мне не до смеха, — скорчила она грустную гримасу.

— Ладно, расслабься. Будет тебе материал.

— Да? А какой?

— Хороший, я бы сказал, что патриотический.

— Дадите взять интервью у глав делегаций? У того, кто ещё не уехал?

— Ага, аж бегом. Завтра будет тебе даже не интервью, а целая пресс-конференция.

— Да вы что? — округлила она глаза.

— Значит, так… хочешь отдельный эксклюзив — будешь делать, как я скажу.

— Согласна-согласна! — запрыгала она на месте.

— Тебе сколько лет, Огонькова? У меня складывается впечатление, что ты и интервьюер поменялись телами. Ей пятнадцать, но в душе выглядит на двадцать пять, а ты наоборот.

— Девочке пятнадцать лет? И кто она?

— Прапорщик Звягина. Виктория Владимировна. Участвовала в боестолкновениях за свой анклав. Дважды ранена, награждена медалью и именным оружием. И даже замужем.

— Вы серьёзно? Вот последний вопрос, думаю, будет интересен нашим читателям больше всего…

— Ты опять за старое? — он мгновенно схватил её своими большими руками за лацканы пиджака. — Или ты хочешь, чтобы я закрыл вашу бумагомарательную богадельню к Бениной матери?

— С-с-степан Б-б-борисович, п-п-простите… Я б-больш-ше не буду… — лепетала она с расширившимися от ужаса глазами.

— Ещё один такой выверт и я рассержусь, — хмуро подытожил он, отпуская её пиджак. — Мне нужно интервью, как в День Победы. Чтобы никакой грязи и смакования подробностей её личной жизни. Она и сама умеет за себя постоять, но ведь с вашей братией надо разговаривать, нажравшись гороха. И никак иначе. Так что смотри мне! — погрозил он пальцем. — Иначе дальше в фаворе окажется Пастушкова.

— Эта старая грымза и её «Псковское слово»? — презрительно фыркнула девушка. — Да наши «Псковские новости» всегда держали рейтинг выше.

— А я сделаю так, что вы закроетесь.

— И вам нас не жалко? — ехидно скривилась Огонькова.

— А напоследок скажу вашему главреду, что в этом повинна ты.

— Степан Борисович, ну зачем вы так? — её нагловато-озорной тон сразу сменился на жалобно-заискивающий. — Я когда-нибудь вас подводила?

— Вот только это, Огонькова, спасает тебя и вашу газету.

— Итак, что я должна спрашивать и чего вообще не касаться? — она извлекла из кармана пиджака маленький блокнотик.

— И почему ты этого не сделала сразу? — ухмыльнулся он. — Ладно, записывай…