Время своих войн-1

   - Я в России, - подумалось Извилине, хотя кругом уже была не Россия...

   Извилина решил впредь себя перед такими неразрешенными вопросами не ставить, потому с тех пор пьет аккуратно.

   Есть такие правила, которые неспособны срабатывать вне личности. Только личность их удерживает и заставляет работать - быть правилами. Это нечто вроде узды наброшенной на себя, чтобы себя же и направлять - вытягивать воз, который зовется домом, общиной или государством. Извилина сам выстраивает себе правила.

   Когда-то в одном учреждении, впоследствии круто изменившем его судьбу, Извилине задавали странные вопросы, среди которых был и такой:

   - Согласны ли вы, что внешние поступки человека не делают этого человека ни лучше, ни хуже?

   - Нет.

   - Почему?

   - После доброго поступка, особо совершенного в период становления характера, человек начинает задаваться этим вопросом, а также и различать, что такое добро и что такое зло. После злого поступка, он, как правило, этими вопросами не задается и постепенно перестает различать не только полутона добра и зла, но и белое и черное.

   - Смотрите-ка, почти академический ответ... Свобода?

   - Свобода - это желание делать добро, - удивляет Извилина.

   - Объяснитесь!

   - В совершенстве неистребима тяга к добру, и чем выше совершенство, тем более охватывающе желание делать добро - именно этим и выражается свобода... отчасти.

   - Отчасти?

   - Да. Но это неприемлемая из ее частей. Свобода и добро сплетены. Добро может существовать без свободы, но свобода без добра уже нет. Без него она вырождается...

   - Почему же добро не в состоянии победить зло?

   - Зло непредсказуемо, добро поступает согласно заложенному в нем стандарту...

   Извилина впитывает в себя языки словно губка. И большую часть жизни счастлив тем, что может беседовать хотя бы сам с собой.

   Известная аксиома подобных подразделений: "боеприпаса не бывает слишком много", что аршинными кровавыми буквами прописала жизнь, дополняясь припиской мелким шрифтом: "беспредел снесет все", подразумевала, как "Мишу-Беспредела", на которого, так кажется, грузи не грузи, а не перегрузишь, так и личный "беспредел" каждого, в том числе и Сергея-Извилины - ходячего носителя информации. "Беспредел" каждого, "беспредел" собственный, врастал в групповой, предела которого не знали и знать не могли, не было достойного случая - всегда можно что-то сверх предела, сверх человеческих и собственных возможностей...

   Подобное кроется в подобном. Сходилось оно и с мнением Сергея-Извилины по поводу информации: "чем больше - тем лучше", с надеждой на собственный мозг - рассортирует, отсеет, выделит необходимое...

   - Тихо, Серега думает!

   - Спит или думает?

   - Кто его знает, но все равно - тихо!

   Сергею, средь множества сложно-пустого и путанного, истинное, - то что иной назвал бы озарением, приходит, когда он лежит на спине, находясь на пороге меж явью и навью, выявляя картину вроде листа фотобумаги брошенного в кювету с проявителем - сначала проступает общее, мутное пока изображение, потом набирает контрастности, и наконец, разом и везде проявляются мельчайшие детали, которые в общем-то и решают картину, доказывая ее правдивость - то, что иным, кто не в состоянии охватить все, составляет замысловатый ребус.

   Не от того ли он так любит черно-белую фотографию, краски которой каждый либо додумывает сам... либо не додумывает, восторгаясь тем что имеет, считая себя вполне насыщенным.

   Далеко не каждый, и даже не один из тысячи, обладает способностью видеть истинное, погребенное в завалах макулатурной информации. Но отличии от других, ему нет нужды что-то записывать или хранить, Сергей-Извилина - он же Серега-Глаз, знает свой мозг, а также и то, что в нем само все и отсортируется. Если какие-то заложенные в него факты (разрозненные или случайные) имеют малейшую возможность стать частью общего, то они сойдутся, сами по себе сцепятся краями. Главное не попасть в ловушку собственных мыслей. Как не перетряхивай эти кучи, чего с них не хватай, все должно произойти естественно. Лишь это верное. Сергей принадлежит к числу "интуитов" - той редкой породы людей, которые во множестве поступающей информации - большей частью мусорной и даже ложной (едва ли не всегда преломленной в угоду их распространителей и служащей определенным целям), постоянно находит их скрытую суть, цель, отделяя то, что на первый взгляд не может быть делимо, и объединяя связывая то, что казалось бы имеет друг к другу никакого отношения...