Время своих войн-1

   - По профилю. Тебе, если понадобится, город придется щупать. Как бы не пошло, не светись. Возможно, тот случай, когда точку не мускулы поставят, а мозги.

   - Не нравится мне это. Не чужая ли прощупка, как ты считаешь, Седой?

   - Нет, - уверяет хозяин бани. - Если с ними чужих не будет, то точно - нет. Ситянских я всех знаю. Играют в бригаду "кина насмотревшиеся". Братья-разбойники.

   - Вербанем, когда Извилина пощупает? Сгодятся?

   - Тогда руки-ноги не ломайте, - говорит Седой. - Ситянские, а они все как один, словно и неместные: неотходчивые, обидчивые - эти всегда помнить будут.

   - А сменить верхушечку? - живо интересуется Извилина. - Или на них все держится?

   - Вот и разберешься, если понадобится, - говорит "Первый". - Ты же у нас вроде начштаба - мозгуй!

   - Может, и не явятся, - сомневается Седой, сам себе не веря.

   И все чувствуют его неуверенность.

   - Есть рванина? - глухо спрашивает "Пятый".

   Седой находит старое из своего рыбацкого. Федя-Молчун натягивает брошенное прямо на голое тело и выходит в ту дверину, что в сторону реки.

   Петька-Казак тоже заявляет, что не желает пачкать свое, и выпрашивает брезентовую ветровку... Ждут минут сорок - уже бы и кошка умылась, а гостей все нет. Некоторые решают, что "отбой", но тут Седой, сидящий снаружи на толстой колоде, стучит клюкой в дверь.

   - Прибыли.

   Петька-Казак и Лешка-Замполит смотрят в дверную щель.

   - Три машины!

   - Бля! - роняет Замполит растерянно и оборачивается, - Их там, по меньшей мере, десять рыл, шесть сюда намыливаются, плюс две бабы с ними, а ты, Воевода, нас двоих отправляешь. Я же только недавно зубы себе вставил!

   - Всех на себя не берите, парочку спугните на "Пятого", он к этому времени у машин приберется, - советует "Первый".

   - За баб ручаюсь - пугну. Но шесть... - качает головой Замполит. - Это же не городские - другая кость.

   Берет ведро и выходит. И Петька-Казак следом - в черных семейных трусах, брезентовой выгоревшей ветровке без капюшона и грязных земляных перчатках, в которых Седой имеет обыкновение выколачивает дерна, расширяя участок под новые гряды.

   - Бодливой корове бог рога не дает? - интересуется Извилина у "Первого". - Казак нож взял - не увлекся бы...

   - "Шестой" тоже пошел не пустой. "Стечкин" в ведре под тряпками, - подтверждает Командир, - И что? Приказ знают...

   ...От реки на взгорье и за ним видны дома, верхушки их, старые рубленые, похожие на торчащие в сочной зелени грибы. Деревня утопает в траве. Иной бы увидел в этом красоту, другой запустение. Высохнет трава на корню, и по сухой осени, либо весне гореть ей от неосторожного окурка или злой прихоти, гореть тогда и домам - тем заброшенным, заколоченным, пустотелым и едва живым со своими старухами, которым "не в мочь"...

   От дороги к реке, к бане спуск едва заметный, пологий. Но идти надо огородом, сперва мимо огромной липы и парника, потом между двух шматин высаженной картошки, которая только недавно дала росты, но уже была окучена, и теперь огрызки зелени пальцами торчали из длинных рыхлых борозд.

   - Ишь, вышагивают... Нет, без драки не отступят, по рожам видно - развлекаться идут. Еще и бабы эти... Перед ними пофорсить хотят! - расстраивается Лешка-Замполит за неумных людей, идя лениво, нехотя.

   - Не бзди, Макар, я сам боюсь!

   Петька-Казак переступает часто, нетерпеливо, будто радуясь прекрасному дню, солнышку, зелени и предстоящей работе, едва не роя землю ногами, словно застоявшийся молодой конь, и тут же принимается упрашивать Седого.

   - Седой, только ты не встревай, играй стороннего, будто мы тебе едва ли не чужие.

   - Да! - соглашается Замполит: - Уговаривай нас и их полюбовно разойтись. А начнут за спину заходить - клюкой их по кумполу!

   - Смороду не поломайте! - роняет Седой. - Элитная!

   Седой выращивает черную смороду ягодинами размером с большой ноготь, по вкусу напоминающими виноград. Есть о чем беспокоиться. В земле поковыряться любит. В огородничестве развлекает себя тем, что проверяет как соседится клубень картофеля с другими съедобным или полезными: лопуха, чертополоха, иван-чая и прочими. Осенью, видя результаты, становится не в меру задумчив, рассеян, что-то лихорадочно записывает в своих тетрадях...

   Все трое разом останавливаются у гряд - самое удобное месте; где тропинка, уже не стесненная картофельными бороздами, вытекает на широкое и можно разойтись даже вчетвером. Петька-Казак роняет нож в траву, а Лешка-Замполит аккуратно ставит ведро позади себя, и легонько отпихивает, опрокидывает ногой.

   Встречные берегут туфли, спускаются гуськом, один за одним, мимо огромной величественной липы и неказистого парника, и ниже, к распаханному, по тропинке набитой между двух порядочных шматин картошки...