Время цветущих яблонь

К вечеру все успокоились, и Рон в том числе. Но продлился этот покой недолго. На следующий день за ужином наш рыжий скандалист обхамил Дафну Гринграсс и тут же окутался голубоватой дымкой, которая, исчезнув через пару секунд, явила Большому залу женский вариант Рона. И если раньше дело замыкалось внутри факультета, то теперь в курсе оказалась вся школа, с подлинным восторгом. Расколдовали его тут же, но это уже не имело значения. Самый неприятный сюрприз поджидал Рона в факультетской гостиной через пару дней, когда он обозвал Гермиону "бобром-заучкой". Всем стало ясно, что просто расколдовыванием всякий раз проблему не решить, и Рон поселился в больничном крыле на несколько дней. Итог оказался почти никакой, что и пришлось рыжему рассказывать чуть ли не всему дому Гриффиндора, когда после ужина близнецы пристали к младшему Уизли с требованием деталей.

— Они сказали, это какой-то артефакт, и заставили снять все с себя, и так сидеть в больничном крыле несколько дней. Но оно все равно случилось...

— А может, это твоя...

— Истинная сущность? Рончик...

— Или Рональда? Мы думали...

— У нас одна младшая сестренка...

— А выходит — две?

Все-таки я не могу воспринимать Уизли как семью. С одной стороны, держатся вместе за общие интересы, как в нормальной банде, с другой — не упускают случая самоутвердиться за счет своих, как в какой-нибудь ночлежке. Не слишком симпатичные ассоциации, но какие уж есть.

С тех пор и до самых летних каникул Рон периодически покрывался голубым сиянием, и на него уже практически перестали обращать внимание. Перед отъездом домой он так достал Дамблдора своим нытьем, что тот взялся за изучение "феномена Рональды" лично. Страдалец уезжал домой выбритым налысо. Оказывается, девочки превратили в артефакт его шевелюру. Никак не ожидал, что из косметического заклинания "желаемой внешности" можно сотворить историю, несколько месяцев развлекавшую весь Хогвартс.

35. Верность и честь

Хогвартс-экспресс, стуча колесами, приближался к Лондону, когда в кармане мантии Лонгботтома раздался мелодичный звон сквозного зеркала. Невилл оглядел купе, в которое плотно утрамбовывалась вся компания. Блоссом, Грейнджер, близняшки Патил и он. А еще чемоданы близняшек и их же клетки с совами. Все составлено было так, что в купе не протолкнуться. Специально, разумеется, поскольку Рон Уизли трижды за дорогу порывался разместиться именно в этом купе. Но та же плотная упаковка не давала сейчас Невиллу выбраться в коридор для разговора по зеркалу. Он тяжело вздохнул, видимо, решив, что отвечать на вызов таки придется, так же, как и говорить при всех.

— Это бабушка...

Извиняющийся взгляд, почему-то в мою сторону. Из кармана извлеклась коробочка, похожая на женскую пудреницу, да, наверное, когда-то и бывшая таковой.

— Да, бабушка... Да, сейчас здесь... И она тоже. Э-э-э, — быстрый взгляд в нашу сторону, — хорошо, я передам.

— Гарри, бабушка очень настойчиво приглашает тебя в гости. Когда тебе будет удобно. Она меня встретит на перроне и передаст тебе портал до Серой башни. И... Гермиону она тоже приглашает. Отдельно... Для нее тоже будет портал.

Киваю. Ожидаемо. Не только у меня прорезался интерес к играм леди Августы, но и у нее ко мне. Причем идти на встречу лучше не затягивая, прямо с вокзала. Именно потому, что этого никто не ожидает. Пальчики Гермионы трогают меня за рукав мантии, встретив мой взгляд, девочка старательно трясет головой: "нет, нет, нет..." Разумеется, нет.

— Передай бабушке, что мне удобнее уйти сразу с вами. А Гермиона не придет, нечего ей там делать.

Невилл дотрагивается до поверхности зеркала:

— Бабушка, не надо порталов. Гарри говорит, ему удобнее уйти с нами сразу с перрона... Да, не заходя домой... А Гермиона не придет... Нет, совсем... Ага.

И, уже закрыв "пудреницу", кивает мне:

— Договорились.

— Невилл, а почему такое странное название — "Серая башня"?

— Так уж получилось, что хотя род Лонгботтом очень древний, у него нет своего манора. Есть несколько башен по всей Британии. Все в уединенных и труднодоступных местах. Серая башня — на скалистом островке посреди озера. И больше всего нравится бабушке. Там я и вырос.

Что же, интересно будет посмотреть.

На платформе нас с Невиллом встречала леди в строгой темно-зеленой мантии и опущенной на глаза широкополой остроконечной шляпе, из-под которой сверкали острые, внимательные глаза и выбивались на свободу несколько седых прядок. Кивнув нам головой и не сказав ни слова, она направилась к транспортному камину. Мы же хвостиком потянулись следом.

— Серая башня.

Вспышка зеленого пламени скрывает строгую леди. Мы берем по пригоршне летучего пороха из горшочка на каминной полке и отправляемся следом, сначала я, затем Невилл. Выходим в небольшой светлый зал со стрельчатыми окнами. В одно из окон светит солнце, бросая на пол разноцветные блики из верхнего витражного полукруга. Медвежьи шкуры на полу, ковры на стенах и тяжелые двуручные мечи на этих коврах, массивный дубовый стол в центре покоя.

— Дома!