Время – убийца

– Орсю в тюрьме, я в курсе, – буркнул хозяин дома. – Джованни все рассказал по дороге. Значит, полицейские обвинили его в убийстве Червоне…

Он залпом осушил стакан вина, положил нож между тарелкой и салфеткой и отодвинул стул, собираясь сесть. Клотильде показалось, что деда ничуть не взволновали новости. Или он намекает, что все приказы уже отданы? Черт бы его побрал! Она дернула Кассаню за рукав и выпалила, заводясь все сильнее:

– Орсю ничего не грозит! Я его адвокат и защищаю невиновного!

Кассаню поставил стакан на стол:

– Неужели? – Он усмехнулся и промокнул губы.

«По-прежнему считаешь меня неразумной девчонкой? Ну-ну, дедуля, сам напросился. Я забуду о твоем бедном сердце, о бабулиных вкусностях и все вам выскажу!»

– Да, не-ви-но-вен! – Клотильда повысила голос. – Орсю и муравья не обидит. Я это знаю, потому что он мой брат. (Бац! Бомба взорвалась…) Он один любил мою мать и помогал ей все эти годы.

«Парализующий эффект», – констатировала Клотильда. Шесть застывших в воздухе рук. Мумифицированные тела. Глубокие морщины. Тишина. Только чечевица, тимьян и лавровый лист булькают в котелке, потому что ведьму-кухарку кто-то обратил в камень.

– Я хочу знать правду. Умоляю, дедушка, расскажи, что случилось.

Кассаню Идрисси выдержал долгую паузу, посмотрел на Сперанцу, перевел взгляд на жену, на бутылку вина, хлеб, четыре тарелки, нож и решился:

– Иди за мной.

На этот раз хозяин Арканю сам, без напоминаний, взял палку. Они вышли из дома и направились к ручью, за которым начиналась тропинка, обсаженная черной бузиной. Миновав окно кухни, старый корсиканец обернулся к внучке:

– Четыре тарелки… Начало конца. Меня скоро не станет, и двум безумным старухам придется садиться за стол вдвоем. Ничего, привыкнут… Такова женская участь: заботиться о мужчинах, провожать их, навещать, встречать. Выбирать дом рядом со школой, когда дети маленькие, а в старости переселяться поближе к кладбищу.

Клотильда улыбнулась, ей захотелось взять деда под руку, но он как будто просчитал ее порыв и кивнул на тропинку:

– Не беспокойся, на Капу ди а Вета мы не полезем, и рекомендации доктора Пинейро ни при чем, он, между нами говоря, полный кретин. Мои ноги будут ходить, даже когда сердце остановится. Я все объясню, Клотильда. Ты узнаешь историю Корсики, и она поможет тебе понять нашу… Шагай и рассказывай, что тебе наплели мои чокнутые бабы.

Клотильда шла по узкой дороге и перечисляла факты: любовница, тайный ребенок отца, Саломе, вечер 23 августа, любовница занимает место жены, авария, размышления Лизабетты насчет последних слов Пальмы.

Кассаню кивнул:

– Лиза с самого начала не соглашалась со мной. У нее были… другие убеждения, назовем это так. Но она преданная жена и потому не противоречила. Уважала наш выбор.

– Сделанный мужчинами?

– Можно сказать и так, хотя на нашей стороне была и Сперанца.

– Что произошло, дедушка? Что случилось после аварии?

Палка старика стучала по земле, как будто он проверял путь на надежность, его походка была легкой, а голос спокойным.

– Тем вечером все происходило очень быстро. Мы узнали о случившемся после девяти. Мне позвонил Чезаре Гарсия, описал ситуацию: машина на дне пропасти, выжила ты одна. Больше ничего неизвестно. Несчастный случай? Покушение? Месть? У меня тогда были враги. – По лицу Кассаню скользнула загадочная усмешка. – Я обдумывал варианты, но первой мыслью было перехватить твою мать. Она убежала из Арканю, крикнув: «Езжай туда с ней, но не смей сажать в машину детей…» Это прозвучало как угроза, как будто Пальма знала, что должно произойти.

Клотильда молча перевела взгляд на мыс Ревеллата. С высоты нескольких сотен метров лесистый полуостров, окаймленный маленькими пляжами, усеянный редкими виллами и опоясанный белыми дорогами, казался райским прибежищем. Иллюзия. Обман. Этот полуостров – тупик.

Дед проследил за ее взглядом.

– Нетрудно было догадаться, куда направляется твоя мать. Я послал Мигеля и Симеоне, они поймали ее у маяка в сотне метров над домом Наталя Анжели. Ее любовника.

«Призрак, – подумала Клотильда. – Призрак, явившийся Наталю». Видение преследовало его всю жизнь, а между тем истина проста как апельсин. Наталю не почудилось. Пальма улыбнулась ему с вершины Пунта Росса, а потом ее схватили люди Кассаню. Чего она хотела – утешиться в его объятиях или выплакать обиду? Теперь этого никто не узнает.

Они шли по узкой, пропитанной лавандовым духом тропе. Справа осталась изрешеченная выстрелами скала. Кассаню специально выбрал эту дорогу – хотел поклониться горе Федератов, где в сентябре 1943 года, за несколько недель до освобождения Корсики, расстреляли макизаров. Старик погладил ладонью камни и продолжил рассказ: