Время – убийца

Он протянул клиенту ключи, подмигнул компаньону, и оба сели в грузовик, не задав больше ни одного вопроса. Обычно они продавали старые коллекционные вещи умельцам, механикам-любителям, мастерам тюнинга. Этот клиент был не из таких, но братья Кастани плевать хотели на его намерения.

Когда грузовик исчез за мысом Кавалло, он несколько минут смотрел на машину, с трудом веря своим глазам. За несколько часов на первом попавшемся интернет-сайте, находясь на Корсике или в любом другом месте, можно найти то, что не сумел бы добыть даже джинн из лампы. Он пошел к джипу, спрятанному в лесу за корсиканскими соснами. Назначая свидание жестянщикам, он учитывал скрытное расположение места и возможность оставить машину неподалеку. Открыв дверцу, взял с пассажирского сиденья дневник и перенес его в только что приобретенный автомобиль.

Самое трудное впереди.

Он открыл багажник джипа, отвел в сторону колючие ветки и наклонился:

– Ну что, поменяем машину?

Она выпучила глаза, вытянула затекшие руки и ноги, вдохнула запах хвои.

Что он сказал? «Поменяем машину»?

Зачем?

Она так долго лежала скрючившись в багажнике внедорожника, что не знала, сможет ли встать, и он помог ей сделать первые шаги. Она щурилась, смаргивала слезы.

А потом увидела его. Красный «фуэго». Модель GTS.

Женщина пошатнулась.

Он предугадал изумление пленницы и успел поддержать ее.

– Авто вам что-то напоминает, мадам Идрисси?

56

23 августа 2016 года

11:00

Эта старая женщина была не ее мать.

Она смотрела на Клотильду и плакала. Лицо было в крови, а может, в синяках. Старуха вытирала слезы длинными седыми волосами, как кающаяся Мария Магдалина.

«Нет, – подумала Клотильда, – эта женщина не может быть моей матерью. Она гораздо старше. На целое поколение…»

На нее смотрела бабушка Лизабетта.

Тайна, обман, еще одна беда.

Задать вопрос Клотильда не успела. В комнате внезапно сделалось темно, как будто кто-то задернул черный полог на двери. Она обернулась. Не полог – платье. Черное платье ведьмы Сперанцы, превратившее комнату в пещеру, чтобы крысы, пауки и скарабеи вылезли из трещин между камнями и приветствовали свою госпожу.

Сперанца проигнорировала Клотильду и обратилась к Лизабетте:

– Они забрали Орсю. Никого не осталось.

Кто они? – завопил внутренний голос Клотильды.

– Она убила Пашу, – продолжила Сперанца.

Кто она?

Слова бились под черепом. Может, ведьмы общаются телепатически, может, если она будет думать очень громко, эти женщины ответят на вопросы?

– Когда я пришла, дверь была открыта, – сообщила Лизабетта.

– О ком вы говорите? – вкрадчиво спросила Клотильда.

Нет ответа.

Может, ведьмы глухие? Может, призраки не носят слуховых аппаратов?

– Где моя мать?! – проорала Клотильда. – Орсю сказал, что она жива! Campa sempre. Где моя мать?

Лизабетта медленно поднялась. Клотильда решила, что бабушка готова говорить, но в хижине раздался голос Сперанцы:

– Не здесь, Лиза. Не здесь. Хочешь поговорить с ней, сделай это внизу.

Лизабетта колебалась.

Ведьма настаивала:

– Кассаню вот-вот вернется. «Скорая» доставит его в Арканю до полудня. Ничего не готово, Лиза. Ничего не готово.

Ничего не готово.

Клотильда поняла не сразу. На обратном пути они не разговаривали. Старые женщины шли быстро – быстрее Клотильды. Им была знакома каждая ветка каждого дерева, каждый камень, куда ступали их ноги, привычные к горным тропам.

Ничего не готово.

Они почти паниковали, то и дело по очереди смотрели на часы, а войдя в дом, забыли о Клотильде. Она бродила за ними, чувствуя себя бесполезной, как гостья, пришедшая раньше времени. Лизабетта открыла холодильник и приняла решение:

– Колбаски фигателлу с чечевицей.

Сперанца, не тратя времени на слова, достала из корзины лук и помидоры, а Лизабетта надела фартук, выложила на разделочную доску панчетту и фигателлу и повернулась к внучке:

– Садись, Клотильда. Кассаню сутки продержали в больнице в Кальви. Сама понимаешь, как проголодался твой дед. Вряд ли он ел их прессованную ветчину, йогурты и пюре… – Она бросила взгляд на ходики. – Ни разу за семьдесят лет – ни единого раза, понимаешь? – не случалось, чтобы Кассаню сел за стол, а еда не была готова. – Она улыбнулась и сполоснула руки. – Тебе трудно это понять, да, дорогая? В Париже все иначе. А на Корсике мы живем так, и порядок этот завели женщины.

– Где моя мать, бабуля? Где Пальма?

Лизабетта взяла большой нож.

– Сядь, прошу тебя, и я все расскажу, пока твой дед не вернулся. Корсиканские женщины умеют заниматься хозяйством и говорить на любые темы.

Только не Сперанца. Служанка сосредоточенно нарезала панчетту на ломтики и даже глаз не поднимала от доски.