Время в кино

В фильме Фолькера Шлёндорфа «Озарение» нелепая случайность, неосторожный взмах у жаровни, разрешает неотвратимый конфликт между чернокожим парнем и скинхедами.

Тема случайности и неопределённости составляет ядро художественного мира фильма Роберта Земекиса «Форрест Гамп». «Жизнь — это коробка конфет. И никогда не знаешь, которая из них тебе достанется» — вот мудрость, унаследованная Форрестом от матери. Мир героя опасен и непредсказуем, и он, слабый, больной ребёнок, уязвим. Спасая Форреста от преследования жестоких мальчишек, его подруга, маленькая девочка, задаёт ему беспроигрышную стратегию поведения: «Что бы ни случилось — беги!» Форрест на всю жизнь усвоит простую стратегию жизненного поведения: «Что бы ни случилось — беги», «Что бы ни случилось — смотри на шарик». Его поведение в экстремальных ситуациях автоматическое, лишённое выбора. Но за внешним механизмом стоит иной — внутренний. В нём заключён мощный этический посыл. Урок детства усвоен Форрестом полнее и глубже, чем представляется. Его поведение лишено рефлексии и колебаний: «Что бы ни случилось — спасай» — вот что вынесет для себя Форрест из детства.

Совершенно иная философия стоит за капитаном Денбаром, боевым товарищем нашего героя. Его мир дышит древней темой судьбы: «У меня есть судьба, и я должен её исполнить». Капитан Денбар убеждён, что должен погибнуть на поле брани.

Его судьба — судьба героя. Стратегия непреклонного и простодушного Форреста изменяет мир капитана Денбара. Он не пал смертью храбрых — капитан получил в подарок жизнь, с которой без помощи своего друга Форреста уже не может справиться.

В реальности в момент взрыва из множества равновероятных вариантов осуществляется всего один. Классический сюжет строится именно так. Неопределённость будущего в точке взрыва разрешается единственным способом. Остальные варианты остаются как бы в виртуальном поле сюжета.

Искусство обладает уникальной возможностью показать все будущие времена реализовавшимися. Нон-классическое искусство реализует именно эту возможность.

М. Лотман: «Искусство воссоздаёт принципиально новый уровень действительности, который отличается от неё резким увеличением свободы. Свобода привносится в те сферы, которые в реальности ею не располагают»[130]

.

В классически построенном сюжетном тексте особые точки располагаются одна за другой, последовательно. Альтернативы существуют в виртуальном пространстве истории.

В нон-классическом произведении может быть реализован весь веер возможностей перехода от одного состояния системы в другое.

Описание произведения, устроенного по такому принципу, находим в рассказе «Сад расходящихся тропок». Это роман, созданный воображением Цюй Пэна: «Недоконченный, но и не искажённый образ мира, каким его видел Цюй Пэн. В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он верил в бесчисленность временных рядов, в растущую, головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времён. И эта канва времён, которые сближаются, ветвятся, перекрещиваются или век за веком так и не соприкасаются, заключает в себе все мыслимые возможности.

В большинстве этих времён мы с вами не существуем; в каких-то существуете вы, а я — нет; в других есть я, но нет вас; в иных существуем мы оба. В одном из них, когда счастливый случай выпал мне, вы явились в мой дом; в другом — вы, проходя по саду, нашли меня мёртвым; в третьем — я произношу эти же слова, но сам я — мираж, призрак»[131].

Элементы подобной структуры обнаруживаются в фильме Тома Тыквера «Беги, Лола, беги».

Особые точки расположены не по прямой, а по ветвям дерева.

Простейший вариант ветвления реализован и в фильме Питера Хоуэтта «Осторожно! Двери закрываются». Точка ветвления — это момент, когда героиня пытается успеть запрыгнуть в вагон метро. Здесь задаются всего две возможности развития событий: героиня может уехать в этом поезде. Или опоздать и не уехать на нём. Осуществляются обе возможности. И только. Дальше два линейных сюжета, пересекаясь, образуют единое повествование. Новые ветвления не возникают.

Нон-классическая структура предполагает не только проработку ветвей (вариантов исхода драматической ситуации), но и точное понимание механизма перехода из одного состояние системы в другое.

Таким образом, и классический, и нон-классический сюжеты предполагают включение точек взрыва, удовлетворяющих условиям Пригожина, однако из этих двух видов сюжета они образуют различную конфигурацию.

Во втором случае за счёт одновременной реализации различных исходов из критической ситуации образуются структуры, которые можно сравнить с сетью, лабиринтом, ризомой.

Создание подобных структур требует от драматурга освоения не только более высокой размерностью системы, но и принципиально иного ощущения свободы, осмысления роли причинности и случайности в создаваемой им системе.

Таким образом, древняя идея кайроса, особого мгновения, когда определяется будущее, когда нарушается линейный ход времени, является фундаментальным в теории драматургии.