Время в кино

Вопрос о количестве, взаимном расположении таких особых драматических точек и, следовательно, ритмической организации сюжета требует специального рассмотрения. Он не может быть решён вне понимания тех динамических процессов, моделью которых является сюжет.

Сюжет подлежит рассмотрению как система особых точек, точек взрыва. В тексте Поэтики у Аристотеля читаем: «Трагедия есть подражание не людям, но действию и жизни, счастию и злосчастию, а счастие и злосчастие заключается в действии…»[123]

В рассуждении философа речь идёт не просто о сюжете как модели действия, но о сюжете как модели самой жизни с её сложными колебаниями от счастья к злосчастию и от злосчастия снова к полноте бытия. Томас Манн пишет: «Жизнь — это осуществление, реализация в любом смысле, но потому-то она и фантастична…»[124] Для Томаса Манна жизнь есть процесс становления, процесс, предполагающий включение участков неустойчивого равновесия.

Человеческая жизнь, наполненная страстями, любовью, ненавистью, ожиданием, характеризуется крайней неустойчивостью. Как чередование особых точек может быть понята и любовь: «Любовь — это комбинация различных эмоций, непрерывное чередование неустойчивостей. В термодинамике открытых и неравномерных систем, к которым относятся и социально-психологические системы, неустойчивость выступает причиной, моментом развития. Можно сказать, что заряд неустойчивости в столь бурно протекающем чувстве любви таков, что приводит к зарождению новой жизни. Чувства людей как неустойчивости играют в социальных системах роль стимулов к развитию, подобно тому как революции в социально-экономических системах (бифуркации соответствующего фазового портрета) являются причинами смены экономического базиса»[125].

Описание любви, данное физиком, вызывает улыбку. И все-таки трудно возражать: любовь, сама жизнь есть каскад неустойчивостей. Это обстоятельство отражает сам язык: «Из огня да в полымя».

Непредсказуемость, неустойчивость может носить многоступенчатый характер, реализоваться как каскад взрывов.

Эта ситуация описана Лотманом, проецировавшим модели И. Пригожина на процессы в культуре: «Взрыв может реализоваться и как цепь последовательных, сменяющих друг друга взрывов, придающих динамической кривой многоступенчатую непредсказуемость»[126].

Это соображение имеет конструктивное значение для создания сюжета фильма, его сюжет может представлять собой целый каскад особых точек. То есть не только побуждающее событие и кульминация имеют структуру взрыва, можно выделить цепочку, каскад особых состояний, отвечающих условиям Пригожина.

Примером такого строения сюжета является фильм братьев Коэнов «Человек, которого не было». В финале картины главный герой Эд Крэйн говорит: «Лабиринт — это форма жизни». Фильм строится как модель лабиринта, однако это модель динамическая, движение задаётся от одной точки взрыва к другой.

Действие происходит в маленьком городке Санта-Роза в Калифорнии, населённом обывателями, чьё представление о благе исчерпывается собственным маленьким бизнесом, домом с лужайкой и электрическим измельчителем мусора в мойке. Здесь случайность — счастье, подарок. Для бухгалтера галантерейного магазина Доррис, жены Эда, жизнь — награда, а бинго — часть награды. Выигрыш вызывает у неё не просто радость, а ликование. Азарт и непредсказуемость возникает только в игре в бинго по вторникам.

Фильм начинается закадровым текстом, в котором герой Эд Крэйн представляет себя: «Я работаю в парикмахерской, но я не парикмахер». Задаётся неустойчивая ситуация, когда герой вынужден или смириться со своей участью и стать парикмахером, или что-то изменить. В парикмахерской появляется странный человек в парике — бизнесмен Толивер. Он соблазняет Крэйна идеей открыть химчистку. Эд решается на поступок и далее попадает в лабиринт, когда будущее оказывается непредсказуемым. Он пишет анонимное письмо любовнику своей жены большому Дэйву с угрозой разоблачить их связь.

С этого момента будущее приходит к Эду не таким, каким он его ждёт. После случайного убийства Большого Дейва он ожидает ареста. Его могут арестовать, а могут не арестовать. Так рассуждает Эд, так рассуждает зритель. Но авторы фильма нарушают привычную логику бинарных оппозиций и вбрасывают новый вариант. К нему в парикмахерскую действительно приходят копы, но не для того, чтобы арестовать. Они приходят с дурной вестью: его жена Дорис арестована по подозрению в убийстве. Тут видна механика создания лабиринта, плодотворная для построения сюжета. Коэны строят логику мира, в котором, «смысл в фактах, а факты не имеют смысла».