Время великих реформ

В комиссии нашей никаких особенных дел не было. Одна только эта история Астраханская, где, я боюсь, нашему бедному Васильеву будет плохо [148]. Коли помнишь, по слухам о беспорядках, которые до Тебя дошли осенью, я посылал в Астрахань Варанда [149] для дознания. Воротившись сюда зимою, он представил мне и Долгорукову [150] подробные рапорты, из которых видно было, какими канальями окружен Васильев, и как они из него делают все, что хотят.

Вследствие этого по Твоему приказанию было наряжено следствие из Министерств Военного, Юстиции и Внутренних дел. Но при этом была сделана одна неловкость здесь, которая все дело испортит. А именно: Васильев был официально предварен о назначении этой комиссии, и даже послан ему реестр тех дел, по которым следствие будет производиться.

Чрез это парализировано все, потому что тамошние канальи, предваренные о всем, разумеется, распорядятся так, что заблаговременно спрячут все концы в воду, и устроятся так, что следствие ничего не обнаружит. Узнав об этом самым достоверным образом, я почел своею обязанностью обратить на это внимание Комиссии.

Вследствие долгих и серьезных рассуждений мы решили, что единственное средство, чтоб исправить дело, состоит в том, чтоб немедленно отсюда всех тамошних каналий сменить, дабы освободить дела от их влияния, и pour être consе́quent [151], вызвать сюда Васильева под предлогом службы. Тогда следствие будет находиться sur un terrain libre [152], и можно надеяться, что оно что-нибудь обнаружит. Между тем я, с своей стороны, послал туда тоже дельного чиновника.

Тамошние беспорядки непременно будут продолжаться, пока все три власти, морская, военная и гражданская, будут сосредоточены в одних руках. Нет физической возможности одному человеку со всем этим справиться. Поэтому необходимо будет, как в Архангельске, назначить туда отдельного Гражданского Губернатора.

Об этом я уже 2 года тому назад имел [вероятно пропущено слово] Министру внутренних дел, но все останавливалось из-за нескольких тысяч рублей прибавки; и чрез то вот мы теперь лишились дельного человека, Васильева, которого могли бы сохранить и впредь, если б не перегрузили его работой, на которую он не мог быть способен.

Сию минуту приехал Фельдъегерь и вручил мне Твое милое письмо из Вильдбада. Слава Богу, что Матушка наша драгоценная там, видимо, поправляется. Будем ожидать Вас всех с нетерпением. Дай Бог, чтоб и Твоя милая Мария скоро поправилась и возвратилась к нам здоровою.

Обнимаю Тебя от всей души.

№ 15. Александр II – Константину Николаевичу

Вильдбад. 22-го Июня/4 июля 1857.

Благодарю тебя, любезный Костя, за письмо твое с кур[ьером], приехавшим в Дармштадт перед самым отъездом нашим в Вильдбад, где мы имели великую радость найти Матушку совершенно здоровою и укрепившуюся в силах. Морское путешествие наше совершили мы необыкновенно счастливо, так что даже и я не имел ни минуты сомнительной.

Тебе уж, вероятно, известно, что в Ганновере мы имели неожиданное удовольствие найти милую Санни с Николой. Мы нашли ее немного похудевшею и голос хриплый, вероятно, от усталости, впрочем она чувствовала себя довольно хорошо. Дай Бог, чтобы Эмское лечение принесло ей всю ожидаемую пользу.

Вся Ганноверская семья приняла нас с радушием, но весь день этот был крайне утомителен от ужасной жары.

В Дармштадте провели мы два дня самым приятным образом в семейном кругу. Александр [153] также приехал сюда из Италии.

В Вильдбад прибыли мы третьего дня около 5 ч[асов] и познакомились с милою невестою [154] Миши.

Здесь нашли мы, кроме Олли с мужем, Пр[инца] Прусского [155] и Луизу Нидер[ландскую] с мужем. К обеду сегодня должен прибыть Кор[оль] Вюртембергский [156] из Бадена. Завтра утром отправляемся к нему туда, а потом в Карлсруе, съедемся с женой в Брукзале, а к вечеру назад в Дармштадт.

Послезавтра в Киссинген, где я полагаю остаться до 10/22 Июля. Матушка выезжает отсюда 2-го/14 и намерена отправиться из Штетина на «Олафе» 18/30 ч[исла]. Я вперед на «Гремящем» 16/28 ч[исла], так что 19/31 надеюсь быть дома и встретить с вами Матушку и невесту. Вот покуда и все. Обнимаю тебя от всей души.

А.

№ 16. Александр II – Константину Николаевичу

Киссинген 29-го Июня/11-го Июля 1857.

Благодарю тебя, любезный Костя, за письма твои от 22 и 23 июня.

Спасибо тебе, что ты так умно распорядился с моим конвоем, и надеюсь, что минутное забвение не будет иметь дурных последствий. Буду ожидать следствия и тогда решу, как с виновными поступить.

Сожалею крайне о смерти Станюковича. На назначение Ирецкого 2-го Ком[ендантом] согласен.