Время Верочек

Чай, точнее, кипяток, был не сладким, к нему полагались три кусочка рафинада и маленькая мельхиоровая ложечка. Отец старательно размешал сахар, стараясь при этом не стучать ложкой о края стакана, а потом опустил на верёвочке чайный пакетик. Вера отметила, что отец делает всё наоборот, ведь сначала надо заварить чай, а только потом сахарить. Ей даже показалось, что всё это происходит не наяву, что она находится в кинотеатре и там показывают какой-то старый, чёрно-белый фильм. В полутёмной комнате сутуловатый седой мужчина в чёрных суконных брюках, тёмной рубашке и сером вязаном жилете ворожит над странной жидкостью, жидкость покачивается из стороны в сторону и с каждой секундой становится всё темнее и темнее. Отчего нет ярких красок? Или это от плотных штор, не пропускающих свет?

Она пила чай без всякой охоты, чтобы не обижать отца. Боль вернулась и стала резче.

– Верочка, потерпи, родная, я уже вызвал неотложку, скоро будет, – сказал Егор и погладил дочь по голове.

Операционная

События следующего часа решили всё.

Врач сказал, что начались схватки, Верочку отправили в родильное отделение, Егор остался ждать. Он страшно переживал за дочь.

– Вы поезжайте домой, родит она не скоро, – посоветовала дежурная. – Вот наш телефон, по нему звоните и узнавайте, кто родился. Первые роды, это часов через десять-двенадцать, не раньше.

– Спасибо. Я здесь побуду, – сказал Егор.

Он присел на краешек стула. Вдруг ему отчётливо послышался голос дочери. Егор даже встряхнул головой, подумал, что от разыгравшихся нервов происходит это. Однако крик усилился, и тогда он скинул с себя пальтишко, задвинул подальше под стул неуклюжие зимние ботинки и побежал в носках по лестнице на этот зовущий, отчаянный голос.

– Папа, папочка, папа! – кричала Верочка, что есть мочи.

– Я здесь, доченька! Не бойся, я с тобой, родная моя! – громко сказал он, распахивая настежь дверь операционной.

Верочка увидела отца.

– Папа, как хорошо, что ты есть у меня, – сказала тихо-тихо и улыбнулась ему.

Егор хотел было подойти к дочке, но чьи-то сильные руки в резиновых перчатках подхватили его сзади и буквально выволокли в коридор. Дверь операционной закрыли изнутри на ключ.

– Вы что себе позволяете, мужчина?!! Здесь же стерильная чистота должна быть, стерильная! – взвыла над его ухом, словно сирена, женщина в белом халате, колпаке и марлевой маске на лице. – Немедленно уходите, пока главврач не увидела. Безобразие какое! Совсем распустились мужья, готовы на стол влезть к роженицам!

– Я отец Веры. У неё больше никого нет.

– Мужчина, я по-русски объясняю Вам: здесь о-пе-ра-ционная! Нельзя! Внизу ждите, в приёмной.

Он спустился вниз в полном смятении, думая только о дочери, и так и сидел в носках, мысленно уставившись в одну точку.

Дежурная подошла к нему:

– Мужчина, оденьтесь, а то простудитесь. Пол у нас кафельный, ледяной.

Он не разобрал её слов, подумал, что Верочка родила, вскочил с места:

– Мальчик или девочка?

– Я же говорила, это не так скоро, – ответила дежурная.

– А сколько уже прошло?

– Один час.

Егор снова погрузился в себя, не чувствуя времени, оно перестало существовать. Он бы сидел так и сутки, и другие, ему было не привыкать ждать. Для кого-то ожидание – это отчаяние, безнадёга, а для Егора, всю жизнь терпеливо, по минутке, отсчитывающего дни до будущей встречи с дочерью, какие-то десять часов казались сущим пустяком.

Медицинский спирт

Он вздрогнул от неожиданности, когда медсестра слегка дотронулась до его плеча, предложила одеть белый халат и следовать за ней. Мысли вихрем закружились в голове, он был готов расплакаться от переполнявших эмоций. Сейчас увидит Верочку и малыша, ему позволили! Боже, какая радость!

Они подошли к кабинету с табличкой «Главный врач», медсестра провела его внутрь и удалилась.

Егор чуть было не начал извиняться за то, что тогда ворвался в операционную без разрешения, но главный врач, женщина примерно его лет, заметив сильное волнение мужчины и расценив его по-своему, сразу достала из шкафа какую-то склянку и графин.

– Я Вам налью спирта, отпейте немного, – сказала она и разбавила медицинскую жидкость водой. – Девочка родилась, доношенная, здоровенькая, вес три килограмма, рост пятьдесят сантиметров.

Егор и не пил вовсе, а тут на радостях моментально опустошил всю мензурку. Спирт, даже разбавленный, оказался слишком жгучим, крепким, сразу замутил голову, но и нервное напряжение ушло.

Он не сразу понял, о чём говорит эта врачиха, что пытается ему объяснить, не разобрался он и в тексте, с которым она предлагала ознакомиться. Буквы скакали перед его глазами, как сумасшедшие, ни установить их на место, ни уловить их смысл он не мог.

– Подпишите, что ознакомились и не имеете претензий к медицинскому персоналу и учреждению, – настойчиво требовала женщина. – Это очень важно сделать по горячим следам, понимаете меня?

А Егор не читал и не подписывал, он вообще ничего не понимал. Зачем его напоили и что от него хотят?