Время вестников

— Это кто-то, кто пришел раньше, — понимающе процедил Казаков. — Ваше высочество, ну нельзя же так! Не успеешь уйти на полночи, а вы уже начинаете страдать от одиночества!

— Если вы продолжите оскорблять в моем присутствии дочь светлейшего короля Наварры… — проговорил неожиданный соперник и сделал многозначительную паузу. Про такой голосок говорят — режет, как ножом по стеклу. — Вы вылетите отсюда быстрее, чем камень вылетает из пращи. Покиньте комнату, сударь.

«Нахальный парнишка, — подумал Казаков, оскорбительно пристально рассматривая незнакомца. По виду — лет шестнадцать-семнадцать, но, судя по проглядывающей из-под распахнутой рубашки мускулатуре, вполне силен и не дурак подраться. Последнее еще по глазам замечается — в темных зрачках так и светится самоуверенность, переходящая в наглое спокойствие. Волосы длиннющие, темные, едва не до поясницы, схвачены шнурком на затылке. — Черт, странный тип… Почему я не могу смотреть ему в глаза? Очередной экстрасенс, что ли?»

И точно, Сергей никак не мог заставить себя встретится взглядом с новоявленным воздыхателем Беренгарии. В то же время появилось странное чувство — внезапно захотелось извиниться и очень плотно затворить дверь с другой стороны.

«Чушь какая! — помотал головой Казаков, сбрасывая наваждение. — Ну уж нет! На хамство будем отвечать хамством!»

— Не будет ли угодно благородному мессиру, — выродил Казаков, непринужденно рассматривая потолок, — не беспокоить далее даму, а выйти со мной в монастырский сад и поговорить о делах духовных? В частности, о неприглядном грехе прелюбодеяния?

— Что вы себе позволяете, Серж? — возмутилась принцесса, причем довольно искреннее, но длинноволосый (которого Казаков уже нарек кличкой «Хиппи») только поднял руку.

— Ваше высочество, не беспокойтесь. Я достаточно силен в богословии, чтобы провести надлежащую беседу с этим оруженосцем.

— Я не оруженосец, — бесцеремонно вставил Казаков и зачем-то потрогал левое ухо. — Я рыцарь короля Сицилии.

— Давно ли? — холодно осведомилась Беренгария.

— С минувшей ночи. Так как, шевалье-не-имею-чести-знать-вашего-имени, насчет прогулки и богословского диспута?

Диспут состоялся. Неизвестно, кого следует благодарить за абсолютную пустоту в оливковой роще — ни монахини, ни служки за все время беседы туда не наведались. И очень хорошо сделали.

Казаков опять категорически забыл об умном понятии «менталитет Средневековья» и не учел, что имеет дело не просто с подружкой, а с подружкой коронованной. Он почему-то был уверен, что классический спор любовного треугольника можно благополучно разрешить давно знакомыми и крайне простыми методами. А посему, едва скрывшись за стеной капитулярной залы, Сергей Владимирович запросто сгреб темноглазого соперника за манишку и, не говоря ни слова, съездил лбом по носу. Слегка оглушить и показать, кто здесь главный. Потом можно разговаривать.

Хиппи помотал головой, слегка обмяк, но, едва Казаков собирался произнести какую-то пошлую фразу наподобие «И так будет с каждым, кто покусится…», мир почему-то перевернулся в самом прямом смысле этого слова. Сергей аккуратно приземлился спиной в мягкую кучу перепрелой листвы, но тут же вскочил. Единственно, было совсем непонятно, каким манером длинноволосый успел очухаться от довольно-таки сильного оглушающего удара и завалить противника наипростейшим, но мгновенным толчком с подсечкой.

— Крутой, да? — по-русски вопросил Сергей и немедля получил в ответ фразу по-испански, означавшую аналогичный вопрос. Наконец перешли на привычный норманно-французский.

— Мессир, если вы не хотите по-хорошему, — безапелляционно заявил Хиппи, по плечам которого слегка разбросались длинные иссиня-черные волосы, — извольте, будет по-плохому. С этого двора уйдет только один.

— Ваша фамилия, часом, не Мак-Лауд? — съязвил Казаков, но Хиппи его не понял. Длинноволосый просто переместился вперед, будто тень, и Сергей едва успел уклониться от нескольких довольно мощных и грамотных ударов, целивших в голову и грудь.

«Интересно, чем это нас бьют? — мимолетно подумал Казаков, наблюдая за движениями противника. — Не похоже ни на один восточный стиль, да и откуда здесь могут знать о искусствах Поднебесной, Японии или Кореи? Но мальчик все равно красиво движется. Конечно, я где-то читал, будто в средневековой Европе существовали свои школы самозащиты без оружия, но в мои времена это прочно забыли, заменив руко-ного-маханием с Востока. Опаньки!»

Хиппи опять не достал врага, но его ладонь скользнула по коротким волосам Сергея, снова успевшего отпрянуть назад. Казаков разозлился окончательно. Это его и погубило.

Серия ударов ногами по плечам и корпусу, попытка достать шею, пах и колени пропали втуне. Во-первых, никто не дерется на пьяную голову. Это, простите, моветон. Во-вторых, черноглазый перемещался в пространстве, как капля ртути внутри вращающейся колбы. Подошвы мягких сапог Казакова только касались его рубашки и обнаженных предплечий, не причиняя и малейшего вреда. Одно хорошо — Хиппи в основном оборонялся, не пытаясь атаковать. Значит, боится. Раз боится — ату его!