Время Волка

Второй раз я забеременела спустя год. На удивление, токсикоз меня больше не мучил, и Лёню я поставила перед фактом уже на большом сроке. Он спокойно воспринял эту новость, а в ответ сообщил, что уезжает на гастроли по Казахстану. На месяц! Я и так ненавидела его долгие отлучки. Кому приятно сидеть одной в четырёх стенах и ждать известий, где он и с кем развлекается. А тут ещё из-за беременности нервы на взводе. И я устроила ему скандал.

– Сколько можно мотаться? – кричала я. – Тебя не бывает дома месяцами!

– Я зарабатываю деньги. – Лёня был как всегда невозмутим.

– Не такие уж большие!

– Сто двадцать рублей за концерт, если со всеми надбавками, – спокойно уточнил он. – Средняя зарплата за месяц рядового гражданина.

Как же меня бесил его темперамент! Точнее, его отсутствие.

– Я соломенная вдова! Вот сейчас я рожу, и как мы будем без тебя справляться?

– Не рожай. Я тебя не заставляю.

– Эгоист!

– По-моему, я предельно с тобой честен. Я не брошу работу из-за того, что ты родишь ребёнка. А моя работа предполагает разъезды. Ты предлагаешь мне сидеть с тобой дома и стирать пелёнки? А жить мы на что будем? И, прости, я не за тем всю жизнь строю карьеру, чтобы сломать её из-за того, что ты хочешь родить.

Мы разругались вдрызг. Я плакала на кухне, а он, немного помаявшись, ушёл. Наверняка к Карлинским. Позже я поняла, что он уходит от шума, от моих бьющих через край эмоций. И ещё неизвестно, как бы мы жили, если бы я всё-таки родила. Ведь маленький ребёнок неизбежно производил бы много шума. Велика вероятность, что он совсем переселился бы к Борису.

Я снова сделала аборт. А потом появились импортные спирали, огромный дефицит, и проблему внезапных беременностей мы закрыли. Впрочем, Лёня не так уж часто проявлял ко мне интерес как к женщине.

Мне казалось, мы приняли разумное, правильное, цивилизованное решение. Лучше никаких детей, чем дети нежеланные, живущие в семье, где родители постоянно ссорятся. А если быть до конца честной, я вообще боялась, что он уйдёт и я останусь одна с ребёнком на руках. И я смирилась, нашла массу других интересов в жизни, стала больше заниматься собой, много читать, увлеклась только появившейся тогда йогой.

Настоящий шок я испытала, когда у Карлинских родилась Мишель. Я видела, как Лёня к ней относится, и не узнавала мужа. Он не спускал девочку с рук, когда бывал у Бориса, он привозил ей игрушки и одежду, был посвящён во все её детские секреты. Дошло до того, что однажды пошёл в школу разбираться с учительницей, поставившей Мишке какую-то несправедливую оценку. Хотя школа была и не из простых, появление Волка вызвало фурор, на него сбежались смотреть все педагоги, а учительница, с которой произошёл инцидент, вообще оказалась его поклонницей и не знала, как оправдаться.

Вот тогда я поняла, что совершила ошибку. Но исправлять её, увы, было поздно. И теперь, на вопрос о детях Лёня врёт одно, а я другое…

Когда Натали наскучивало сидеть в номере, она спускалась на первый этаж, где располагался роскошный ресторан отеля с пафосным названием «Император». Цены здесь соответствовали названию, и зал почти всегда пустовал. Тем приятнее было устроиться в мягком кресле возле окна и писать, отправляя время от времени услужливого официанта то за фруктовым чаем, то за очередным десертом.

Она расписалась на принесённом счёте «Натали Волк», забрала из кожаной книжицы золотую карточку с оттиском того же имени, которой расплатилась, и горько усмехнулась. Сегодня она обеспеченная дама, светская львица. Каждый день ей приходят приглашения на открытия магазинов и модные показы, премьеры спектаклей и торжественные банкеты. Лёне они тоже приходят, но все уже знают, что Леонид Волк крайне избирателен, и увидеть его на тусовке большая честь. А вот его жена куда более сговорчива, и ей рады даже без сопровождения звёздного супруга. Так было всегда. Как только в Москве возникла эта так называемая светская жизнь и в моду вошли банкеты по любому поводу, Натали пришлось выбирать: по-прежнему сидеть дома или ходить по приглашениям одной. Она решила, что хватит, насиделась, и вышла в свет. А ведь первые десять лет их брака ужасно стеснялась своей новой фамилии.