Время, вперед! Культурная политика в СССР

Необходимость государственной пропаганды коммунизма среди населения, говорит Преображенский, возникла сразу после Октябрьской революции. Но всю пропагандистскую работу партия была вынуждена вести без специального органа пропаганды – это было делом всех членов партии. Этот период строительства, когда пропагандистская работа совпадала со строительством советского аппарата, он называет «кустарническим». На следующем этапе, говорит докладчик, «мы видим, как постепенно отпочковывается… аппарат по пропаганде коммунизма». Однако складывается он одновременно внутри ряда отдельных государственных учреждений (комиссариатов). Так, сначала разветвленный аппарат пропаганды в деревне был создан Комиссариатом внутренних дел. Затем в рамках Военного комиссариата в 1919 г. была сформирована сеть органов пропаганды – ПУРов (ПУР – Политическое управление в армии, распущенное только в 1991 г.), а затем наблюдалось появление похожих аппаратов в остальных комиссариатах, а также в профсоюзных и молодежных организациях. В Комиссариате народного просвещения (Наркомпросе) также появился особый орган – Внешкольный отдел, преобразованный в 1920 г. в Главполитпросвет.

Теперь, говорит Преображенский, этот «организационный разброд» необходимо прекратить. Нужно сконцентрировать работу внутри единого аппарата, чтобы «вести эту пропаганду централизованно и систематически по принципу массового производства». Кстати, первая же попытка концентрации пропаганды приводит к созданию пресловутого партийно-государственного параллелизма. Сначала в августе 1920 г. при ЦК партии организуется Отдел пропаганды и агитации с двумя соответствующими подразделениями: подотделом пропаганды, отвечающим за школы (разработка школьных программ), и подотделом агитации, организующим агитационные кампании для взрослого населения («недели», «месячники» и проч.). Несколько месяцев спустя, в ноябре 1920 г., организуется уже государственная структура – Главполитпросвет – «двойник» партийного Отдела пропаганды и агитации.

Задачей Главполитпросвета было «разгрузить» партию от той части агитационно-пропагандистской работы, которая могла быть, как выражается Преображенский, «огосударствлена» или «механизирована». Но вот здесь-то дилемма, которую мы упомянули выше, сплетается в гордиев узел. Делегаты были согласны, что централизация агитпропа нужна, но они настаивали на сохранении диверсификации, учитывающей специфику социальных групп и классов, с которыми велась пропагандистская работа (молодежь, крестьяне, рабочие, солдаты, школьники, студенты). Больше всех на автономии ведомственных органов пропаганды настаивали военные, профсоюзы и союз молодежи.

Вместе с тем учет специфики (т. е. ведомственная диверсификация) угрожал распылением кадровых и материальных сил [61]. А. В. Луначарский настаивал на проведении водораздела между организациями по возрастному принципу. Он считал, что регулярная работа по просвещению и пропаганде должна быть направлена на тех, кто может стать человеком новой формации, т. е. на детей. И эту функцию должен выполнять Наркомпрос, организующий школьную работу. Именно Наркомпрос «производит самый важный ингредиент» – нового человека, – и такая задача превращает его «в коренной экономический комиссариат». При этом нет особой нужды в столь же систематической работе со взрослым населением – оно останется носителем следов отсталости прежней формации, но есть нужда в периодических и разовых агитационных кампаниях, воздействующих на «взрослое население». За работу с этим контингентом должен отвечать Главполитпросвет.

Однако подход Луначарского подтачивал уже сложившийся институциональный дизайн. Другие делегаты нашли не меньшие основания выделить в особую группу армейский контингент, молодых рабочих, детей нерусских народностей и т. д. И все эти аргументы так или иначе указывали на многослойность той картографии, которую конституировала культурная точка зрения.

Если Луначарский выступал в пользу концентрации всей политико-просветительской работы в руках государства, то старый большевик Е. Ярославский считал, что политико-просветительская работа – это исключительное дело партии. Он рисовал картину с элементами ведомственного абсурда, когда «Главсоль занимается тем, что чуть ли не создает свой театральный отдел, Наркомпрод создает свой театральный отдел и пытается вести политико-просветительную работу» [62]

.

Все участники дискуссии исходили из одной неоспоримой предпосылки – монополия на культуру и производство культурных смыслов принадлежит исключительно партии. Вместе с тем дискуссия играла в пользу сохранения «ведомственной специфики». Требовался компромисс. И самым адекватным принципом разграничения партийной и государственной ответственности был признан принцип, предложенный Преображенским: партия передает государственным органам культурную работу только тогда, когда она может быть «механизирована» и организована по принципу «массового производства».