Время жить и время умирать

Он снова спрятал письма в карман. Туда же, где лежали письма родителей, ожидавшие его в канцелярии. Раздумья бессмысленны. Фрезенбург прав, надо делать шаг за шагом. Когда грозит опасность, не стоит решать мировые загадки. Элизабет, думал он. Почему я думаю о ней как о чем-то утраченном? У меня же есть ее письма! Она жива!

Деревня уже близко. Хмурая и заброшенная. Все эти деревни выглядели так, будто их никогда больше не отстроят. Березовая аллея вела к остаткам какого-то белого здания. Некогда там, наверно, был сад, кое-где еще цвели цветы, а у грязного пруда виднелась статуя. Пан, играющий на свирели, но никто не приходил к его торжественной трапезе. Лишь несколько новобранцев искали в кронах деревьев незрелые вишни.

27

– Партизаны.

Штайнбреннер облизал губы, глядя на русских. Они стояли на деревенской площади. Двое мужчин и две женщины. Одна из женщин молодая. Круглолицая, скуластая. Всех четверых доставили утром.

– С виду на партизан не похожи, – сказал Гребер.

– Наверняка партизаны! С чего ты решил, что они не партизаны?

– Не похожи они на партизан. С виду бедняки-крестьяне!

Штайнбреннер рассмеялся.

– Если б судили по виду, не было бы преступников.

Это верно, подумал Гребер. Ты сам прекрасный тому пример. Он заметил, что к ним идет Раэ.

– Что же нам с ними делать? – спросил ротный.

– Их поймали здесь, – сказал фельдфебель. – Посадим под арест и подождем приказа.

– А то нам мало забот. Почему бы не отправить их в полк?

Раэ не ждал ответа. У полка больше не было постоянного расположения. В крайнем случае штаб когда-нибудь кого-нибудь пришлет, чтобы допросить русских, а затем сообщит, что с ними делать.

– Возле деревни есть давний господский дом, – доложил Штайнбреннер. – А при нем подвал с решетками, железной дверью и замком.

Раэ смерил его взглядом. Он знал, о чем думает Штайнбреннер. У него русские, как всегда, попытаются бежать, и тогда им конец. Возле деревни такое легко подстроить.

Раэ огляделся.

– Гребер, – сказал он. – Займитесь. Штайнбреннер покажет вам, где подвал. Проверьте, надежный ли. Потом доложите мне и поставьте там часового. Возьмите людей из своего отделения. Вся ответственность на вас, ясно? – добавил он.

Один из пленных хромал. У женщины постарше ноги в варикозных узлах. Молодая босиком. За деревней Штайнбреннер толкнул пленника помоложе:

– Эй, ты! Беги!

Мужчина обернулся. Штайнбреннер захохотал и махнул рукой:

– Беги! Беги! Живо! Свободен!

Пожилой русский сказал что-то по-русски. Второй не побежал. Штайнбреннер пнул его сапогом по пяткам:

– Беги, сволочь!

– Прекрати, – сказал Гребер. – Ты же слышал, что приказал Раэ.

– Можно их тут отпустить, – прошептал Штайнбреннер. – В смысле, мужиков. Пускай бегут. Десять шагов – и мы стреляем. Баб посадим в подвал. А ночью молодую вытащим оттуда.

– Оставь их в покое. И исчезни. Тут я командую.

Штайнбреннер разглядывал ноги молодой женщины. На ней была короткая юбка, ноги загорелые, сильные.

– Все равно же их расстреляют, – сказал он. – Либо мы, либо СД. А мы можем еще и позабавиться с молодухой. Тебе-то легко говорить. Ты только что из отпуска.

– Заткнись и подумай о своей невесте! – отрезал Гребер. – Раэ приказал тебе показать погреб, и все.

Они шли по аллее к белому зданию.

– Здесь, – хмуро объявил Штайнбреннер, показывая на маленькую, хорошо сохранившуюся пристройку. Каменная, прочная, с дверью из железных прутьев, которая снаружи запиралась на амбарный замок.

Гребер осмотрел пристройку. Не то хлев, не то сарай. Пол цементный. Без инструмента пленникам оттуда не выбраться, а их уже обыскали и ничего не нашли.

Он отпер дверь, впустил их внутрь. Двое новобранцев, которые будут их охранять, стояли с винтовками на изготовку. Пленники один за другим вошли. Гребер запер дверь и подергал замок. Держит.

– Как обезьяны в клетке, – ухмыльнулся Штайнбреннер. – Банан! Банан! Хотите банан, обезьяны?

Гребер повернулся к новобранцам.

– Останетесь здесь в карауле. Вы несете ответственность за то, чтобы ничего не случилось. Позднее вас сменят. Кто-нибудь из вас говорит по-немецки? – спросил он у русских.

Никто не ответил.

– Позднее мы постараемся найти для вас немного соломы. Пошли, – сказал Гребер Штайнбреннеру.

– Ты бы еще перины им обеспечил.

– Пошли! А вы смотрите в оба!

Он пошел к Раэ, доложил, что тюрьма надежная.

– Возьмите несколько человек и организуйте охрану, – сказал Раэ. – Надеюсь, через день-другой, когда станет поспокойнее, мы этих людей сбагрим.

– Так точно.

– Вам нужно больше двух человек?

– Нет. Место надежное. Я, в общем-то, и один справлюсь, если там заночую. Выйти никто не сможет.

– Хорошо. Поступим вот как. Новобранцы нужны здесь, надо хоть немного обучить их технике боя. Сводки… – Раэ осекся. Выглядел он плохо. – Да вы и сами знаете, что творится. Идите.

Гребер сходил за своими вещами. Во взводе он теперь мало кого знал.

– В тюремщики подался? – спросил Иммерман.

– Да. Хоть высплюсь там. Все лучше, чем натаскивать сопляков.

– Для этого у тебя вряд ли будет много времени. Заешь, что творится на фронте?

– Похоже, полная неразбериха.