Время злых чудес

– Ты, Ленка, иной раз такую чушь молотишь – я удивляюсь. Ну, кто перед законом равен? Всегда кто-то ровнее других. Может, к этому магу вся наша мэрия ходит за советами – вот и возьми его голой рукой.

– Ты еще нигде не был, ни с кем не говорил, но уже историй рассказал на книжку. Как я с тобой столько лет работала?

– Вы просто отвыкли, – подал голос Петя. – Но на самом деле я считаю, что Елена Денисовна права, и поговорить с этим экстрасенсом надо, хотя я и не понимаю пока, каким он боком в этом деле.

– Я нашла его визитку на столе у Ирины, – объяснила Лена. – Было это довольно давно, но с тех пор Ирина очень изменилась: замкнулась и ушла в себя, стала брать отгулы, чего не делала раньше, словом, вела себя нехарактерно.

– И на основании этого Ленка сделала вывод, что гражданка Яровая отписала квартирку экстрасенсу, – иронично закончил Андрей.

Но Крашенинников, похоже, не разделял этой иронии:

– А я считаю, что Елена Денисовна права. Вполне могла быть такая ситуация.

– Ой, да тебе все, что Елена Денисовна говорит, кажется правдой, я это давно понял, – отмахнулся Паровозников. – Но раз уж вы оба так настаиваете, я, конечно, доеду до этого волшебника.

– И я тебе рекомендую не совать ему сразу в нос свое удостоверение, – Лена закрыла папку с документами. – Прикинься все-таки клиентом для начала – вдруг что-то интересное всплывет. Гражданку Рябцову можно отпускать, уже поздно, и вопросов к ней больше нет, как я понимаю? – Она посмотрела на Петю, и тот кивнул:

– Да, пожалуй.

Паровозников забрал у Лены папку с документами и вышел в коридор, где ждала опрошенная Крашенинниковым раньше Оксана Михайловна. Крошина посмотрела на молодого следователя:

– Петя…

– Да я все понял, Елена Денисовна. Если Андрей Александрович сам не захочет, я кому-то из оперов поручу. Мне тоже эта версия кажется перспективной.

– Я настаиваю на ней потому, что неплохо изучила характер Ирины. Она очень зациклена на всей этой эзотерике, обменах энергией, сглазе и порче, потому вполне могла… да и жизненная ситуация у нее не из простых. Одинокая женщина, живущая с больной матерью, зарабатывающая деньги только для того, чтобы не дать ей умереть от голода, чтобы обеспечить достойный уход. Мне так показалось, что мать всю жизнь держит ее на положении прислуги, разговаривает приказным тоном, помыкает всячески. А Ирина пожертвовала всем – выбрала не ту профессию, о которой мечтала, работала в университете, преподавая то, что ей самой не особенно нравилось, замуж не вышла, я подозреваю, как раз из-за матери. Словом, ничего для себя, но все для нее. И поход к экстрасенсу вполне, как мне кажется, укладывается в то, что я рассказала. Ты так не думаешь?

Крашенинников помолчал, крутя в пальцах карандаш, посмотрел рассеянно в окно и проговорил:

– Ну, в принципе… если рассматривать поход к экстрасенсу как последний шанс изменить что-то в жизни, получить совет, как разорвать круг… Вроде как человек со сверхспособностями может увидеть то, чего она сама не видит в силу того, что глаз замылился…

– В общем, я бы проверила.

– Да, спасибо за подсказку.

Вернулся Андрей:

– Ну что, Ленка, домой?

– Да, поедем, поздно уже. Тебя подбросить?

– Если не тяжело.

– Нет, – улыбнулась Лена.

В бюро новость об исчезновении Ирины и ее матери особенно сильного впечатления, к удивлению Крошиной, не произвела. Кто-то пожал плечами, кто-то покачал головой, кто-то сочувственно пробормотал какие-то ничего не значащие слова – но и все.

– А ты что думала? – спокойно отреагировала на Ленины жалобы по поводу черствости сотрудников мать. – У всех свои проблемы, а Ирина тут ни с кем особенно не сближалась.

– Но это же просто не по-человечески даже! – недоумевала Лена.

– Я удивляюсь, как ты за столько лет в прокуратуре ухитрилась сохранить наивность и веру в людей, – усмехнулась Наталья Ивановна не то с одобрением, не то с сарказмом. – Можешь их осуждать, хотя я бы не стала.

– И что – ты вообще ничего не хочешь предпринять?

– А что именно? Если понадобится адвокатская помощь, я ее, разумеется, предоставлю. Но, насколько я поняла, дело еще в производстве, а потерпевших, как таковых, нет.

– Как нет? А Ирина и ее мать?

– Ну, для этого их как минимум нужно еще найти живыми.

Лена опустила голову. Мать была права – чтобы защищать, нужно иметь подзащитных, а их нет. Думать о страшном не хотелось, но все факты свидетельствовали о том, что, скорее всего, ни Ирины, ни ее матери уже нет в живых. Хотя еще оставалась совсем крошечная возможность: вдруг их просто вывезли в какую-то глухомань, где нет ни Интернета, ни связи – ведь такое случается. Ведь может же произойти чудо, и Ирина найдется.

– Если у тебя все, то неплохо бы пойти и поработать, – Наталья Ивановна водрузила очки на кончик носа, давая понять, что разговор закончен.

– Да, конечно, – механически пробормотала Лена, думая о своем.

– Кстати, с завтрашнего дня тебе уже не придется сидеть в приемной, выходит новый секретарь, – вдогонку сказала мать, но Лена никак не отреагировала – ну, выходит и выходит, будет полегче, можно будет сосредоточиться исключительно на процессах.