Время злых чудес

– Ничего. Мне непонятно, как можно относиться с пренебрежением к любой группе населения и при этом работать следователем. А завтра тебе убийство бомжа придется расследовать – ты что, откажешься? Просто потому, что убитый не соответствовал твоим жизненным стандартам? Или, может, попытаешься понять, что случилось с человеком, что привело его к такой жизни? Никто не родится олигархом, инженером, врачом или человеком без определенного места жительства, Петенька. И мы не имеем права осуждать и делить на сорта. У человека несчастье, наше дело выяснить причину и помочь наказать виновных.

– Елена Денисовна, это вы сейчас вообще не в ту степь заехали. Где я сказал, что не хочу помочь? В какой момент? А не понимать и не принимать чей-то образ жизни – это мое право. И, пока это работе не вредит, моя точка зрения никого не касается, извините, – запальчиво произнес Петр.

Лена помолчала несколько минут. Одна ее часть мечтала встать со скамейки и уйти, но вторая понимала, что делать этого не надо. Петру нужна помощь, он пока не очень уверен в себе и своем профессионализме, потому и обратился к ней. И лекцию на тему «Все образы жизни достойны уважения» она устроила ему совершенно напрасно.

– Петя, давай забудем этот разговор, – попросила она. – Просто имей в виду, что твоя теория не всем может прийтись по вкусу. Мне вот не пришлась.

– Дело ваше, – пробурчал Крашенинников. – Но я согласен, надо прекращать. Давайте лучше снова о деле.

– Я думаю, что мы все обсудили. Сейчас твоя задача найти ответы на те вопросы, что мы задали себе в процессе разговора. Поработай в этих направлениях, а там посмотрим. И ищите Арину, объявите розыск. Почему-то ведь она исчезла. Вдруг не сама? Мы ведь это не можем исключить, – Лена вдруг подумала, что Петр совершенно не рассматривает версию о недоброжелателях Долженкова, а ведь таковые тоже могли найтись у успешного бизнесмена. – И круг знакомых самого Долженкова тоже бы очертить.

– Думаете, что мог кто-то?..

– А почему нет? Нужно проверять все и всех.

Петр вздохнул, и Лена отлично понимала причину этого – количество работы увеличилось раз в пять, а к раскрытию дела это не приблизило ни на шаг. Но ничего не поделаешь, такова уж работа следователя – проверять и отрабатывать даже самые невероятные версии.

– Н-да, задали вы мне задачку, дорогая Елена Денисовна, – почесав в затылке, Крашенинников поднялся. – Завтра с утра Андрея Александровича ка-а-ак обрадую… а он меня ка-а-ак пошлет-пошлет…

– Петя, с операми пожестче, особенно с Паровозниковым. Я понимаю, он старше, опытнее, но следователь – ты, и твоя прерогатива выдвигать версии, а его – проверять. Вот пусть и проверяет, нравится ему это или нет – Лена тоже встала со скамьи, бросила пустой стакан в урну и спросила: – Тебя подвезти?

– Да, если не трудно. Я дежурю сегодня.

Она довезла Петю до здания прокуратуры, попрощалась и только потом вспомнила, что ничего не спросила о деле Ирины и ее матери.

«Ладно, завтра позвоню».

Едва войдя в квартиру, Лена сперва наткнулась на чьи-то ботинки, а затем услышала голос Юльки:

– О, а вот и хозяйка вернулась.

– А ты уже мужиков навела? – сбрасывая туфли, спросила Лена, поняв, что у них Паровозников.

– А что прикажешь делать? Проснулась – тебя нет, на столе записка и ключи. Ну, думаю, все – я вольная птица, пора гулять. И тут так кстати Андрюша заглянул, – веселилась Юлька, включая чайник.

Судя по накрытому столу, сидели они с Андреем не меньше часа, и Юлька кормила гостя окрошкой и деревенским хлебом. Паровозников, кажется, не возражал, во всяком случае, когда Лена вошла в кухню, он улыбался и ничем не показывал, что они с Крошиной недавно сильно повздорили.

– Привет, начальница, – как ни в чем не бывало, сказал он. – Ты где это носишься с утра пораньше в выходной? Адвоката вроде не ноги кормят.

– Хватит подкалывать. Не все должны на следствии трудиться, кто-то и защищать должен.

– Ну, разумеется. Только я никак не пойму, почему вдруг это должна быть ты?

– Так, все, хватит! – решительно заявила Юлька, выставляя перед Леной на стол тарелку. – Я приехала на неделю и вовсе не желаю все это время провести, выслушивая ваши склоки и перепалки. Уважайте хотя бы меня, если уж друг друга не можете.

Паровозников покачал головой, смерил Юльку с ног до головы взглядом и произнес:

– Звезда. Как есть – звезда, – и тут Лена расхохоталась, вспомнив, что именно такой фразой вчера охарактеризовала для себя появившуюся на трапе подругу. – Ты чего? – удивился Андрей.

– Ничего. Но Юлька права. Мы не имеем права портить человеку отпуск.

– Вот-вот! – подхватила Воронкова, забираясь с ногами на табуретку. – Ты давай обедай, мы тебя ждем. Пойдем гулять.

– Гулять? С тобой?

– А что?

– Ничего. Вспомни сцену на рынке – и тебе станет ясно, что прогулка наша сорвется. Ты будешь раздавать автографы и фотографироваться с поклонниками, а мы с Андреем – изображать эскорт звезды?

– Не завидуй, дорогая, это весьма тяжкая ноша, скажу я тебе, – улыбнулась Юлька, заправляя за ухо прядь волос. – Я надену очки и не буду делать макияж, если тебе от этого полегчает.