Время злых чудес

Выйдя на улицу, Лена с радостью обнаружила, что дождь прекратился. Она взглянула на часы, прикидывая, успеет ли сегодня навестить родителей Маши. Или оставить это на завтра? Но любопытство подстегивало, и она решила ехать. До новостроек было довольно далеко, но она рассчитывала проскочить по объездной дороге. Там пришлось плестись в потоке грузовых машин, но по сравнению с ездой по городским трассам время сократилось, и к дому Саликовых Лена приехала около семи вечера. Дверь ей открыла пожилая женщина в пестром домашнем платье и приветливо улыбнулась:

– Мне дочь позвонила, сказала, что следователь приедет.

Лена показала удостоверение:

– Мне нужно задать вам несколько вопросов о ваших бывших соседях Красиных.

– Да, конечно, проходите. Только что о них говорить? Галочка в больнице, я собиралась завтра…

– К ней пока не пускают посетителей.

Вслед за хозяйкой Лена прошла в просторную гостиную, обставленную довольно простой мебелью, села в кресло и вынула ежедневник.

– Вы довольно близко общались с Галиной Васильевной, – начала она, но хозяйка перебила:

– По-соседски. Не скажу, что мы дружили задушевно, просто общались.

– А мужа ее вы знали?

– Конечно. Мы с ним работали. Он нехороший человек был, честно скажу, хоть и грех так о покойниках. На работе такой положительный, а вот дома… – Она покачала головой.

– Что вы имеете в виду?

– Как что… бил он Галю, сильно бил. Стены-то тонкие, все слышно.

– Он выпивал?

– Да если бы! В том и дело, что трезвый бил, как садист какой…

– А она в милицию не обращалась?

– Да господь с вами! При его-то должности? Как она могла… Нет, терпела, молчала, чтобы его с работы да из партии не погнали. Знаете, как раньше писали – «за морально-бытовое разложение». Нет, не обращалась она никуда. Я однажды хотела вызвать, да муж запретил – сказал, что дело семейное, они разберутся потом, помирятся, а я крайней останусь.

– А Сергей мог это видеть?

– Маленький видел, а постарше стал – как отец не в настроении, так он куртку-шапку хвать – и из дома. А что он мог, мальчишка? – вздохнула Саликова.

– Вы сказали, что он не пил, как же вышло, что умер от отравления алкоголем?

– Так по праздникам все выпивают, ну, и Иван Михайлович тоже… а в тот день у них годовщина свадьбы была, вот он и… гости ушли, он спать лег и не проснулся. Галя к нам прибежала, позвала, мы с мужем вызывали «Скорую» и милицию, она так тряслась, что даже говорить не могла.

– А вскрытие было, не знаете?

– Так чего там вскрывать? Отравление алкоголем, – пожала плечами Саликова. – Они бутылку хотели отдать на анализ, но Галя с вечера все убрала, а мусоровоз у нас в шесть утра приходит, так что не нашли.

– Понятно. Спасибо вам за помощь, извините, что побеспокоила вечером, – Лена поднялась. – Если возникнут вопросы, я могу вам позвонить?

– Конечно. Я всегда дома, если только на рынок уйду с утра.

Уже выходя из квартиры, Лена вдруг задержалась:

– Последний вопрос. У Красиных была дача?

– Почему – была? Она и есть, Галя летом туда на выходные ездит, там дом хороший, теплый.

– А где это?

– Поселок Травкино знаете? Там участки выделяли горторгу, Иван Михайлович взял, потом уж Сергей в собственность оформил.

– Спасибо.

Лена попрощалась и вошла в лифт.

«Надо Андрею сказать, пусть проверят – вдруг Арина там? – подумала она, спускаясь на первый этаж. – Ведь она могла ключи в квартире свекрови взять, когда ту в больницу повезли».

У подъезда ее ждал Голицын с букетом роз и огромным пакетом из супермаркета.

– Разве мы договаривались встретиться? – удивленно спросила Лена, вспоминая, не вылетело ли у нее это из головы.

– Нет. Но я решил заехать и отметить твое возвращение на работу. И вот уже три часа торчу тут, привлекая внимание твоих соседей, – весело сообщил Павел, вручая ей цветы.

– Извини, я по работе ездила.

– Я понимаю, ты человек увлекающийся, прямо как я. Тоже иной раз так углубляюсь в работу, что перестаю замечать время, место и людей. Как работается на старом месте? Коллеги не бурчат? – входя за ней в подъезд, спрашивал Павел.

– Коллеги рады – работы меньше, нагрузки тоже. А у меня ощущение, как будто я и не уходила никуда. Так странно…

Павел сразу прошел в кухню и принялся шуршать там пакетами, а Лена села в кресло в комнате и закрыла глаза.

«Удивительно, но я совершенно не чувствую усталости. Весь день суета, люди, бумаги, и я абсолютно бодра и свежа, могу еще чем-то заняться. В бюро такого не было, я приползала с единственной мыслью – в душ и в постель, отключив телефон, чтобы никто не трогал».

– Лен, я пиццу купил, разогреваю, – раздался голос Голицына из кухни.

– Да, хорошо, я только переоденусь, – отозвалась она, дотягиваясь до домашнего спортивного костюма.

«Опять какая-то двусмысленность – только что здесь ночевал Андрей, а теперь в кухне Павел разогревает пиццу. Я скатываюсь в это… как там Саликова говорила… в «морально-бытовое разложение», – вспомнила Лена, застегивая кофту, и улыбнулась. – Хорошо, что теперь за это с работы не гонят».

Из кухни уже доносился манящий аромат разогревшейся пиццы, Крошина сглотнула слюну и почти вприпрыжку двинулась на этот запах: