Время злых чудес

– Могу задать вам тот же вопрос, – улыбнулась Лена. – Я вот не смогла бы каждый день смотреть на человеческие страдания, на кровь, на смерть.

– Но вы ведь и убийства расследуете?

– Я даже объяснить не могу, но в нашей профессии почему-то это все выглядит слегка иначе. Или просто я уже привыкла, присмотрелась.

– Все равно ведь страшно.

Лена не успела ответить – пришла санитарка и позвала врача в пропускник. Та нацепила шапочку, похожую на облако, и вышла, попросив Лену подождать в ординаторской. Крошина присела на расшатанный диван и задумалась. Определенно, сегодня день складывался удачно – и мать Ирины нашлась живой, и Галина Васильевна Красина пришла в себя. Правда, скорее добавила вопросов, чем дала ответов на имевшиеся, но это уже не так важно. Важно было понять, кто же на самом деле виновен в гибели Сергея Долженкова – мать или жена. Хотя по-человечески Лене было жаль обеих, она старалась подавить в себе это чувство и строго следовать закону. Совершено убийство – мотив тут неважен, значит, тот, кто сделал это, должен понести наказание. Вопрос только в том, кто именно.

Врач вернулась только спустя полчаса, вымыла руки у раковины в углу и села за стол.

– Извините, что так долго, никак не могли разобраться, в какое отделение ее госпитализировать. Там букет своих заболеваний, да еще и отравление каким-то суррогатом алкоголя, похоже. Но хорошо, что не лекарства, как мы сразу подумали. Симптомы легче снять, покапаем несколько дней – и все.

– У нее нет никаких травм?

– К счастью, нет. Только хронические заболевания и левосторонний гемипарез. Левая сторона тела почти обездвижена, – объяснила врач. – Скорее всего, это последствия инсульта. Ну, это не так страшно, она вполне может передвигаться при помощи какой-то опоры, потому что правая сторона отлично действует.

– Насколько я знаю, она много лет не выходит из квартиры.

– Ну, это зря. Ей бы физическую нагрузку умеренную, она бы вполне могла восстановить и левую сторону, пусть не до нормальной функции, но все-таки…

– За ней ухаживала дочь.

– Знаете, нам рассказывали, что бывают такие люди, которые воспринимают свое состояние как большую удачу – можно привязать к себе человека чувством вины. Чаще так поступают матери по отношению к дочерям, лишают их личной жизни и заставляют все время посвятить уходу за собой, хотя вполне способны избавиться от ряда симптомов. Думаю, здесь что-то похожее. Бабушка сложная, конечно, но больна она не настолько.

«Интересное наблюдение, – подумала Лена, вспомнив разговор с Ириной об ее отказе выйти замуж. – Складывается впечатление, что мать слегла нарочно. Не хочется так думать, однако… надо будет Ирину расспросить, когда в себя придет».

Записав все, что ее интересовало, Лена попрощалась и вышла из больницы. День был уже в разгаре, светило нестерпимо яркое солнце, и лето наконец-то стало таким, каким и должно быть.

«В такую погоду хорошо лежать на пляже. Или на даче», – подумала Крошина, садясь в раскаленную машину и сразу открывая все окна.

Она долго раздумывала, куда же все-таки ехать – в прокуратуру или в СИЗО к Арине. Признание свекрови не давало ей покоя, хотелось посмотреть на реакцию невестки. В том, что одна из них лжет, Лена не сомневалась, но почему-то была уверена, что Галина Васильевна все-таки не виновата.

Арина была все в той же синей футболке и голубых джинсах, и Лена вспомнила, что к ней некому прийти, кроме сиделки матери. Выглядела она измученной, даже похудевшей, хотя прошли всего сутки.

– У тебя все в порядке? – спросила Лена, когда Долженкова села.

– Сплю плохо. Быстрее бы все закончилось.

– Арина, я была сегодня в больнице у твоей свекрови, – наблюдая за ее реакцией, произнесла Лена.

– Как она? – оживилась Долженкова, и в ее голосе прозвучали взволнованные нотки.

– Ей лучше. Но вот какая вещь… Галина Васильевна утверждает, – не сводя взгляда с лица Арины, продолжила Крошина, – что это не ты, а она столкнула Сергея на камни.

– Что? – Как-то ненатурально удивилась Арина. – Какая чушь. Это я сделала, ее там даже не было.

– Не стоит усугублять ситуацию враньем, так ты только сильнее все запутаешь. Есть показания официантки, в которых та утверждает, что видела Галину Васильевну спускавшейся с веранды за пару минут до того, как ты закричала. Она была там, Арина. И я пытаюсь выяснить, кто же из вас двоих все-таки его столкнул.

– Я, – твердо заявила Арина. – Это сделала я. Он меня ударил, я больше не могла терпеть. Даже не знаю, что на меня нашло. А Галина Васильевна… ну да, она видела, как я это сделала, побежала вниз, а я закричала. Так все и было.

– А не могло быть наоборот? – спросила Лена. – Галина Васильевна поднялась на веранду в тот момент, когда Сергей тебя ударил, в ее памяти сразу всплыли подобные сцены, но с участием его отца, и она, не осознавая, что делает, толкнула сына в грудь так, что он упал? Потом она велела тебе закричать и пошла вниз. Нет?

– Нет.