Время злых чудес

– Ты думаешь, Красина тебе что-то скажет?

– Думаю, что скажет. Ее сын погиб, и она видела, кто его столкнул. Мне нужно всего лишь ее подтверждение, иначе я так и буду мучиться.

– Ну, давай с утра сгоняем в больницу, может, там что-то сдвинулось.

– Заедешь?

– Машина у меня накрылась, в сервис отогнал.

– Ну, тогда приезжай на трамвае, поедем на моей.

– Ты погулять не хочешь? – вдруг спросил Андрей, и Лена едва не ответила «да, хочу», но бросила взгляд на часы и поняла, что в этом случае поспать не удастся совсем, а потому отказалась:

– Давай в другой раз?

– В другой, так в другой, – покладисто согласился Паровозников. – Завтра в семь тридцать я у тебя.

– Поднимайся, я тебя завтраком накормлю.

– Заметано, – и Андрей положил трубку.

О звонке Голицыну Лена так и не вспомнила.

Утром она встала рано, приготовила тесто для оладий и довольно быстро напекла полную тарелку. Приняв душ и накрасившись, Лена сварила кофе и приготовилась ждать Андрея, но он явился минута в минуту.

– Ого, как тут встречают, – втянув с порога носом запах оладий, пробормотал он. – И варенье, поди, есть?

– Клубничное, – кивнула Лена. – Проходи, а то остынут.

Упрашивать Паровозникова не пришлось, он довольно быстро управился с оладьями, откинулся на спинку стула и закурил:

– Ты спала хоть немного?

– Что, плохо выгляжу?

– Нормально выглядишь. Просто я ж тебя знаю – ты любишь копаться в себе, выискивая, где ошиблась. Но тут, я думаю, все чисто, все, как Петька и говорил – Арина столкнула мужа, а свекровь увидела. На следующий день Арина поехала к ней уговаривать никому ничего не сообщать, ну, у свекрови сердце и не выдержало. По-моему, все просто и ясно, можно закрывать и переключаться на твою секретаршу. Кстати, она в себя так и не пришла еще, я звонил.

– Я пока не хочу распыляться, закончу по Долженкову, примусь за Яровую, там время еще не поджимает. Ты, наверное, прав, но для очистки совести мне нужно поговорить с Красиной, – вздохнула Лена. – Я стала много внимания эмоциям уделять, сказывается полугодовое общение с психоаналитиком и психиатром.

Андрей сделал вид, что пропустил эту фразу мимо ушей, но Лена вдруг поняла, что ему эта тема неприятна – лишнее напоминание о том, как она из-за Кольцова проходила серьезный курс лечения.

– Ты собралась? – спросил Андрей, допивая кофе. – Поехали, а то там с утра опять какая-нибудь планерка, и привет – жди до обеда.

Облаченные в белые накидки, они шли к ординаторской. Лена почему-то волновалась, как перед экзаменом, даже ладони стали влажными. Строгая докторша оказалась на месте, но собиралась уходить – прятала под колпак пышные кудрявые волосы.

– Вы ко мне? – спросила она, поворачиваясь, и узнала Лену. – Да, точно, ко мне, я вас помню. Вы по поводу Красиной приходили.

– Я и сейчас по тому же поводу. Как ее состояние?

Врач сунула руки в карманы и присела на край стола:

– Мне бы не хотелось, чтобы вы ее допрашивали.

– Доктор, вы не понимаете, – вмешался Паровозников, чуть отодвинув Лену в сторону. – Мы ведь не из интереса сюда мотаемся, у нас полно работы. Но к вашей пациентке у нас сейчас особый интерес, нам очень важны ее показания. Понимаете, от ее слов очень многое зависит, и, возможно, то, попадет ли в детский дом ее единственный внук. Я вам лично обещаю – ни единого лишнего вопроса, сразу уйдем.

Врач долго смотрела на Андрея, думая о чем-то, и, видимо, решала, стоит ли верить его словам и как поступить. Потом, вздохнув, сказала:

– Идемте. Я предупрежу медсестру, чтобы была готова к экстренной ситуации. И очень вас прошу – будьте как можно аккуратнее в формулировках, не давите на нее. Ей действительно не стоит волноваться.

– Я же вам пообещал, – укоризненно произнес Андрей.

– Ну, посмотрим, – неопределенно отозвалась врач, шествуя впереди них в палату.

На кровати у окна лежала маленькая худая женщина с седыми, собранными в пучок волосами. Глаза ее были закрыты, тонкие руки, лежавшие поверх белого пододеяльника, казались прозрачными, и вся она производила впечатление скорее неземного существа, чем женщины, пусть и больной. Лене стало страшно – а что, если ее вопросы ухудшат состояние? Но уйти отсюда снова ни с чем она не могла.

– Галина Васильевна, – негромко окликнула женщину врач, и та открыла глаза. – К вам тут пришли. Вы можете разговаривать?

– Да, конечно, – чуть хриплым голосом сказала женщина, глядя прямо на Лену. – Вы ведь из прокуратуры, да?

– Да. Как вы себя чувствуете, Галина Васильевна?

– Это неважно. Мне нужно вам кое-что сказать.

Андрей выразительно посмотрел на врача, и та, кивнув, вышла из палаты, а Паровозников придвинул Лене стул:

– Присаживайся, – и сам отошел к окну.

Лена села и приготовилась слушать. Красина какое-то время полежала молча, но потом, вздохнув, произнесла:

– Я убила своего сына.

– Что? – Даже не сразу поняла Крошина. – Какого сына?

– У меня один сын. Был. Долженков Сергей Иванович. Я столкнула его с веранды в ресторане «Титаник». Почему вы не записываете? Арестуйте меня, пожалуйста.