Время звезд

А вот это не было правдой, не было «аналитической зависимостью», как выражались в «Началах Математической Эмпирики». Мистер Мак Кифи велел нам оценить влияние — если такое вообще имеется — Ф. Д.П. на экспоненциальную кривую роста технологии. Так, или я провалил курсовую работу, или именно Ф. Д.П. не дал этой кривой пойти на спад в начале XXI века — я хочу сказать, что «культурное наследие», запасы знаний и богатств, не дающие нам превратиться в дикарей, — все это сильно выросло из-за того, что такие некоммерческие исследовательские организации были освобождены от налогов. И я не высосал эту информацию из пальца — есть цифры, подтверждающие это. Что произошло бы, если бы старейшины племени заставили бы У га охотиться вместе с остальными, вместо того, чтобы оставаться дома и изобретать первое колесо, пока мысль о нем еще ярко горела в его голове?

Мистер Гикинг ответил:

— Мистер Бартлет, я не могу обсуждать преимущества и недостатки такого положения вещей. Я всего лишь служащий.

— И вот я-то как раз и плачу Вам жалование. Помимо своего желания и косвенно, но тем не менее плачу.

Мне хотелось ввязаться в этот спор, однако я чувствовал, что Пэт что-то задумал. Впрочем, это не имело значения; мистер Гикинг пожал плечами и сказал:

— Ну, если так, то спасибо Вам за гостеприимство. Просто пришел я сюда только затем, чтобы попросить Ваших двойняшек пройти несколько тестов и ответить на несколько вопросов. Тесты безвредны, а все результаты будут сохранены в тайне.

— А что вы пытаетесь выяснить?

Думаю, что мистер Гикинг не покривил душой, когда ответил:

— Этого я не знаю. Я всего лишь разъездной агент, я не руковожу этим проектом.

Вот тут-то и вступил Пэт.

— Не понимаю, папа, почему бы и нет? Мистер Гикинг, тесты у Вас в портфеле?

— Патрик…

— Папа, ничего страшного тут нет. Так какие там тесты, мистер Гикинг?

— Ну, это делается не совсем так. Наш проект разрабатывается в одной из контор, находящихся в здании Транс-Лунарной компании. Прохождение тестов занимает примерно полдня.

— Так, это значит на другой конец города и полдня там… а сколько вы платите?

— Что? Мы просим испытуемых пожертвовать своим временем в интересах науки.

Пэт покачал головой.

— Тогда извините, мистер Гикинг, сейчас у нас экзаменационная неделя… к тому же нам с братом приходится подрабатывать в школе.

Я молчал. Экзамены у нас уже окончились, остался только «исторический анализ», краткий курс без математики, только немного статистики и псевдопространственного счисления, а школьная химическая лаборатория, в которой мы подрабатывали, на время экзаменов была закрыта. Я уверен, отец не знал всего этого, иначе он мгновенно вмешался бы. Он всегда готов по малейшему поводу напялить тогу римского судьи.

Пэт встал, и я вслед за ним. Мистер Гикинг продолжал сидеть.

— Но можно и договориться, — ровным голосом произнес он.

Пэт запросил у него столько же, сколько мы зарабатывали мытьем посуды в лаборатории за месяц, — и это за один вечер работы, а затем содрал еще и добавку, когда выяснилось, что нам придется проходить тесты вместе (будто мы поступили бы как-нибудь по-другому!). Мистер Гикинг заплатил без малейших колебаний, наличными, вперед.

ГЛАВА 2

Натуральный логарифм двойки

Никогда в жизни не видел такой уймы близнецов, какая толпилась в ожидании на сороковом этаже здания Транс-Лунарной компании в следующую пятницу. Я не люблю находиться среди близнецов, начинает казаться, что двоится в глазах. И не надо говорить мне, что я непоследователен: я никогда не видел близнецов, частью которых являюсь сам, — я видел только Пэта.

У Пэта были сходные ощущения; мы никогда не дружили с другими близнецами. Он оглянулся и присвистнул.

— Том, ты когда-нибудь в жизни видел такую уйму запасных деталей?

— Никогда.

— Будь моя воля, я бы перестрелял половину.

Он говорил тихо, чтобы никого не обидеть; мы с Пэтом переговаривались шепотом, как заключенные в тюрьмах. Посторонним было не разобрать ничего, хотя мы понимали друг друга без малейшего труда.

— Тоскливо все это, правда?

Тут он тихо присвистнул, и я посмотрел туда, куда смотрел он. Само собой, это были близнецы, но тот случай, когда один — хорошо, а два — лучше; рыжие сестрички, помладше нас, но не совсем уж маленькие — пожалуй, лет шестнадцати — и хорошенькие, как персидские котята.

На нас эти сестрицы подействовали, как свет на мошек. Пэт прошептал:

— Том, мы просто обязаны уделить им немного времени, — и направился прямо к ним. Я — следом. Одеты они были в нечто псевдошотландское, рядом с зеленой тканью их шевелюры пылали, как костры, и на наш взгляд они были прелестны, как свежевыпавший снег. И холодом от них веяло точно так же. Пэт начал было болтать, чтобы завязать разговор, потом голос его как-то затих, а потом и вовсе смолк; они смотрели сквозь него, не видя. Я покраснел, и одно только спасло нас от крайней неловкости — залаял громкоговоритель.

— Пожалуйста, внимание! Вас просят пройти к дверям, отмеченным первой буквой вашей фамилии.