Всадник авангарда

— На лестнице? — спросила Матушка Диар. — Вы к врачу не обращались?

— Нет, отлежался у себя в комнате. — Он обратил улыбку к двум хмурым братьям. — Пожалуйста, не надо стоять ради меня.

Мэк первым опомнился и криво ухмыльнулся, только ртом, но не глазами.

— Подними стул, Джек. Неуклюжий ты.

Мэк сам опустился в кресло, чуть скаля зубы. Из бутылки, которая оказалась у него в руке, Мэк сделал глоток, опорожнивший ее наполовину.

— Неуклюжий, — повторил Джек. Он был оглушен, будто получил удар головой полбу. — Черт побери, неуклюжий. — Поправив кресло, он сел и улыбнулся Матушке Диар фальшиво и натянуто. — Извините за бардак. Не знаю, что на меня нашло.

Мэтью расправил салфетку на колене:

— Хорошие манеры — вещь неоценимая, — сказал он и посмотрел на Матушку Диар. — Вы согласны?

— Разумеется. Хорошие манеры могут ввести человека во множество домов… и вывести из множества затруднений, — ответила она и кивнула ему, будто понимала, что именно он имеет в виду.

— Вы весь день просидели в комнате? — спросила Ария.

Глаза у нее были красные. Хотя вряд ли Джентри был ее белым рыцарем и героем ее романа, его смерть, очевидно, не оставила женщину равнодушной и по крайней мере нарушила послеобеденный сон.

— Не совсем весь, — вмешался Уилсон своим раздражающим почти-шепотом. — Совсем недавно он выходил. Разве не так, мистер Смайт?

— Именно так, мистер Уилсон, — ответила бочка гравия.

— Интересовался кое-чем, — сказал Уилсон.

— Книгами, — подтвердил Смайт. — Весьма любознательный молодой человек.

— Вы что, загадками изъясняетесь? — спросил Саброзо.

Голос у него был несколько нетвердым. На сюртуке светлого костюма появились винные пятна. Мэтью подумал, что Смайт и Уилсон — возможно, братья по поискам самой грязной дыры Лондона, где можно просадить несколько фунтов в качестве платы за боль, — имитируют стиль общения Таккеров.

— Да нет, не загадками, я думаю. Просто обиняками.

— У тебя вид, пацан, будто тебя малость потрепали, — сказал Мэк, запуская жирные пальцы в волосы Штучки.

И как будто соединенный с ним общими нервами Джек сделал то же самое со своей стороны. Штучка еще несколько секунд смотрела на Мэтью, потом снова стала молча — и со всем возможным в ее положении достоинством — есть жаркое.

— Потрепали, — сказал Джек со свистящим смешком.

— И вид у тебя хреновый-хреновый, — добавил Мэк.

— Хрен на ножках, — подхватил Джек.

— Джентльмены? — Огастес Понс отвернулся от ложки в руках Пупса. Молодой человек попытался вложить ложку в губы Понса, но его усилия встретили запрещающий взмах руки. — У мистера Спейда хотя бы, — с видом превосходства произнес Понс, — имеются некоторые ограничения цветовой гаммы. Оранжевого он себе не позволил.

Сезар Саброзо расхохотался пьяным смехом, по лицу Минкс Каттер пробежала мимолетная улыбка. Со стороны братьев Таккеров признаков веселья обнаружено не было.

— Закрой хлебало, козел жирножопый! — рявкнул Джек и подался к Понсу. В глазах у него пылала жажда убийства — Мэтью хорошо знал этот огонь.

— Не забываться! — Голос Матушки Диар звучал очень по-матерински — если чья бы то ни было мать способна загнать тебе кол в голову двумя словами. — У нас цивилизованное собрание, джентльмены! И леди, — добавила она ради соблюдения этикета. — Все мы — братство, и вести себя должны соответственно. Ясно? — Она глянула на Таккеров взглядом, способным резать сталь. И повторила в ответ на их молчание: — Ясно?

Джек был постарше — если учитывать минуты рождения и седину, но младший, Мэк, оказался умнее и дипломатичнее. Это он кивнул и сказал:

— Совершенно ясно, Матушка Диар.

— Неужто у меня такая толстая попа? — спросил Понс у Пупса, сделав обиженное лицо.

Юноша нахмурился, поднес ложку ко рту партнера и возразил:

— Да ничего подобного! Она просто совершенство!

Понс довольно улыбнулся и принял подношение.

Сидящие за столом затихли, и в зале на самом деле воцарилось некое грубое подобие цивилизованности. В основном все молчали, и только Понс и Пупс перешептывались между собой да иногда раздавался смех или восклицание, выпущенное в воздух Сезаром Саброзо.

— Но сейчас вы уже хорошо себя чувствуете? — ожила вдруг Ария Чилени.

Она положила руку на локоть Мэтью, внимательно глядя на молодого человека, и в сапфировых расширенных глазах светился один лишь вопрос, только что ею заданный, а пальцы сдавливали кожу его руки.

— Да, вполне.

— Я смотрю, вы упали очень неслабо!

Прозвучало как восхищение геройским подвигом.

— К счастью, — ответил Мэтью с быстрой и напряженной улыбкой, — мне повезло уберечь себя от более серьезных повреждений.

— Очень повезло. — Минкс рассматривала его поверх бокала. — Натан, похоже, ваша жизнь защищена какой-то магией?

Адам Уилсон слегка демонстративно кашлянул, услышав имя вместо фамилии, но Мэтью бровью не повел.

— Магией? Не думаю. Но что мне везет — не сомневаюсь.

— Дьявольское везение, — буркнул Мэк себе в тарелку.

— Ад не принимает, — согласился Джек.

— Выплевывает, — сказал Мэк.

— Выблевывает, — уточнил Джек.

— Как всегда мололи херню, так и продолжаете, — сказала мадам Чилени.