Всадник времени

И вот уже очередной обладатель барана помчался по мелководью через реку. Видимо, там и должен проходить маршрут. Брызги летели, создавая вокруг коней и всадников сверкающий на солнце радужный ореол. Соперники делали всё, чтобы сбросить лидера с коня или отобрать добычу. Они снова вылетели на берег, перемахивали препятствия — кустарники — на пути. Вот один, сброшенный с коня, быстро сел на другого, мгновенно поданного ему помощниками.

Казаки рядом с полковником тоже явно нервничали, переживая борьбу наездников вместе с ними самими. Слева от барона стоял тридцатилетний казак Миша Луканин.

— Что, Ваше высокоблагородие, душа не рвётся вскачь?

Барон повернулся и холодно поглядел на казака.

— Извините, Густав Карлович!

— Ладно. Да не забывай. Какое ещё благородие здесь! — Добавил он, цедя едва слышно, сквозь зубы. — Учёный я. И душа рвётся, конечно. Но не время. А посмотреть приятно.

— Да, господин барон.

Наконец всадник на крупном вороном скакуне вырвался вперёд, и его уже не смогли догнать. Почти сотня конников мчалась за ним, совсем немного отставая. Но догнать не смогли.

Звонкий удар. То ли бубна, то ли медной тарелки, какие-то свистки и, главное, — рёв толпы, восторженной и весёлой, возвестили о победе этого всадника на вороном коне.

С огромным интересом барон наблюдал скачки на три версты, в которых наездниками были мальчики! Восьми, десяти, двенадцати, четырнадцати лет. Как они скакали на породистых, ухоженных лошадях. Красиво и лихо! Они в седле с рождения, эти киргизы. И кони у них — что надо.

Полковник смотрел на этот удивительный и шумный, мужественный и красивый праздник горного и кочевого народа. И радовался. Жизни, природе, красоте земной. И тому, что у него важное в жизни предназначение — укреплять и защищать великое государство, куда входит и Киргизия, и его родная Финляндия.

Молодые — жених и невеста — были, как и ожидалось, очень красивыми. Она — со жгучими раскосыми ярко-чёрными глазами под бровями-стрелами, словно от лука кочевников. Он — стройный и крепкий, высокий, всего-то немного пониже самого барона, с овальным смуглым лицом.

В красочной одежде, в дорогих украшениях невеста. В чёрной национальной куртке, с белой отделкой, жених. Оба были торжественны и неторопливы.

Победители первыми поздравляли жениха и невесту и вручали подарки.

Солнце над долиной улыбалось, согревая и озаряя людей божественным светом. Река дышала прохладой. Великие горы поблескивали снегами вершин, горы — молчаливые, но бессмертные зрители и свидетели войн и праздников, игр и свадеб.

3. ЗВЁЗДЫ ПУСТЫНИ ТАКЛА-МАКАН

1906. Август — декабрь.

На перевал поднялись после полудня. Внизу белели редкие слои облаков, и головокружительная глубина ущелья проглядывалась хорошо. Там, на далёком дне, поблескивала река. Склоны гор, покрытые еловыми лесами ближе к подножью, поднимаясь вверх, всё более оголялись, превращаясь в скальные обрывы.

Большое горное солнце высвечивало всё: и серо-зеленоватые склоны, и бело-жёлтые скалы, и разноцветный караван экспедиции. Но главный свой свет оно сохраняло в снежных коронах гор, окружавших перевал.

Идущий от Тянь-Шаня к Памиру караван пересекал теперь горный хребет через перевал Чыйырчык. Дорога была широкой, и кони спокойно двигались по ней. Путь лежал всё время на юг. Почти трёхвёрстная пропасть внизу, лёгкий, но ледяной ветер, слепящее солнце даже под вечер, — всё это не располагало к разговорам. Люди и кони шли молча. Только стук копыт и звяканье амуниции было звуковым сопровождением каравана.

На таких участках пути хорошо думалось. Воздух был первозданно чист, казаки и переводчик Лю ехали сзади, в десятке саженей. Они знали, что барон нередко предпочитает одиночество. Такое бывает свойственно сильному человеку. В опасности, в горе, в минуты переживаний для него нет необходимости опереться на чьё-то плечо. Он сам взвешивает и оценивает свои силы. Потому и любит одиночество.

Маннергейм ещё и ещё раз просчитывал порядок и систему своих дел в этом походе. Его военной задачей было изучение стратегических позиций Китая на русской границе и обобщение возможностей приграничных областей Китая. Исследование реформ, проведённых в последние годы центральным правительством императрицы Цы Си в китайской армии, отношение к китайским властям азиатских народов. Такие исследования, глубокие и детальные, позволили бы генеральному штабу России планировать военную операцию в Средней Азии.

— Господин барон, Густав Карлович! — Подъехавший Луканин забеспокоился о начальнике. — Подать вам стёганку? Холодно, да ещё ветер!..

— Спасибо, Миша, не надо. Всё хорошо.

Казак возвратился на своё место в караванной веренице, в семи — десяти саженях от барона, а Маннергейм вернулся к своим мыслям.

А кроме главной, военной задачи, у него есть ещё не менее важная — научная. Его поездка в Азию стала бы продолжением исследовательского интереса финнов в становлении их как нации.