Все, что мне дорого. Письма, мемуары, дневники

На память приходит опыт с двумя обезьянами, которым ученые вживили в мозги кнопки. Одной – при нажатии вызывающие отрицательные эмоции, другой – удовольствие. Первая обезьяна нажала на кнопку лишь раз, зато вторая ухитрялась нажимать эту кнопку сто раз в минуту. Нажимать игровые кнопки в компьютере для собственного удовольствия много легче, чем напрягать свой интеллект при соприкосновении с Настоящей книгой. Ее вполне способны на раннем этапе заменить комиксы, мультики, компьютерные игры и т. д. А на более позднем – мыльные оперы, телешоу и прочая мишура, которой замусорен эфир. А где же «Книжная лавка», из наших еще советских времен? Где литературные беседы? Поэтические вечера на телевидении? Невыгодно, ибо не приносит дохода? Возможно. Вот и писатель Григорий Бакланов подтвердил: чтобы издать Пушкина, нужно оправдать это издание коммерческим изданием пяти детективов. Бедный Пушкин, существование которого обеспечено Марининой! Ну а если вырастет безграмотное, бескультурное поколение Маугли, не коммерсанты ли, которые ныне диктуют книгоизданию свои правила, потеряют свои барыши прежде всего?

И все-таки, лично считая, что повод для беспокойства существует, особенно, повторюсь, для воспитания наших детей и подростков, не думаю, что наступила эпоха кризиса чтения. Надежду мне внушают мои студенты в Литературном институте. Им невероятно тяжело пробиваться в литературу, но если бы вы знали, какие они замечательно талантливые ребята. С таким заделом в литературе мы и книжки интересные будем иметь, и читателя тоже. Вдохновляет и то, что мы смогли собраться, кажется, впервые на таком авторитетном представительном форуме, чтобы обсудить наши тревоги и проблемы. Наша общая признательность Ольге Никулиной, которая много сил и души вложила в организацию нашего конгресса.

Вот на такой небезнадежной ноте я хотел бы открыть сегодняшний Конгресс в поддержку чтения и пожелать ему успеха.

Москва, 27 августа 2001 г.

О смертной казни

Выступление в Великом Новгороде

УВАЖАЕМЫЕ ГОСТИ,

УВАЖАЕМЫЕ КОЛЛЕГИ И ДРУЗЬЯ!

Всероссийская конференция, посвященная проблемам помилования и отмены смертной казни, которую мы сегодня проводим при участии Совета Европы и правозащитных международных организаций, явление необычное, да можно сказать, и непривычное для России, которая на протяжении многих лет, если не веков, культивировала насилие, жестокость, бесчеловечность как основной принцип существования. Лишь сейчас робко и не очень уверенно мы приходим к тому, к чему цивилизованная Европа пришла давно, – к пониманию, что наше глубоко больное общество можно и нужно лечить милосердием. Особенно нуждаются в сочувствии те, кто сегодня унижен и беззащитен, я говорю о тех, кто находится в заключении. К сожалению, этому противостоит довольно прочно бытующее во власти и в народе убеждение, что только сильная карательная рука и жесткое правление могут привести страну к норме. Призывам такого рода, да и не только призывам, но и действиям, мы можем противопоставить нашу позицию добра и гуманизма, выраженную на этой встрече. Эта конференция – попытка противостояния тому, что происходит вокруг или может произойти. И хотя наш голос слаб, а дела мало видны, но, как говаривал великий Толстой, будем делать что должно, а там уж увидим, что будет. Надеюсь, что будет хорошо. Успехов вам в работе, и с Богом начнем. Как говорят на Руси: начин – половина дела.

От имени оргкомитета хотел бы поблагодарить администрацию Великого Новгорода за возможность провести нашу конференцию на этой прекрасной, древней, славной своими демократическими традициями земле.

25 октября 2000 г.

Газетные статьи

Очерки для «Общей газеты», 1990-е гг

Будем защищаться

Всю жизнь, сколько себя помню, мы от кого-нибудь или чего-нибудь защищались. Мое поколение еще может рассказать, как в школах, перед самым вторжением Гитлера, мы заучивали наизусть свойства отравляющих газов, какого-нибудь иприта или люизита (воспроизвожу по памяти), и учились пользоваться противогазом, который нас от тех страшных газов должен спасать. Но, если честно, противогазы те были так велики, что дышать можно было через щели вокруг головы, а вскоре вообще мы их изрезали на рогатки, а прочные брезентовые чехлы приспособили для продуктов.