Все что нужно ей

Я едва заметно усмехнулась. Теперь мне стала понятна забота Алёны о Гришином личном счастье. За подружку ратовала. А та только в первый момент всерьёз растерялась, и хотя не спускала с меня подозрительного взгляда, но заметно подобрела и снова заулыбалась и даже бюстом колыхнула. Это выразительное телодвижение отозвалось во мне глухим раздражением. — Может, чаю выпьем? — предложила хозяйка. — Гриш, ты чайку не хочешь?

— Чего ж не выпить, если предлагают?

— Насть, а ты…

— Нет, спасибо. Я с детьми посижу.

Встретив язвительный Гришкин взгляд, я отвернулась, отошла к дивану и присела перед детским манежем, протянула Ванюшке руку, чтобы помочь встать. Вида не подавала, но прислушивалась к тому, о чём говорили за столом и украдкой наблюдала. Гриша устроился, вальяжно развалившись на стуле, что было попросту невежливо, но видимо в порядке вещей для его уровня воспитания. Гостья, окончательная опомнившаяся от шока при виде меня, сидела рядом и болтала без умолку. И всё о каких-то глупостях, настоятельно втягивая Гришку в разговор. Тот отделывался ничего не значащими фразами, ухмылялся, интерес к своей персоне поддерживал, но не столь откровенно, как Свете бы того хотелось. Хотя, взгляд в вырез декольте опустить не забыл, и в первый раз заметив это, я лишь презрительно усмехнулась, что, надо сказать, не осталось незамеченным. И если на женское мнение мне было откровенно наплевать, то встретив Гришкин взгляд, я поспешила обратить всё своё внимание к ребёнку.

— Ты надолго приехал, Гриш?

— Завтра уеду.

— Это называется, бывать наездами, — проворчала Алёна. Посмотрела укоризненно. — Тебе гостиница здесь, что ли? Приедет на сутки, уедет на две недели.

— Алён, ты чего ворчишь на меня весь день? Всю плешь проела, как мать.

— Хоть маму не трогай. Я ей ещё расскажу, что ты творишь.

Он глаза вытаращил.

— А что я творю?

— Ты знаешь что, — весомо, с явным намёком, проговорила Алёна, и кивнула в мою сторону, видимо, не думая, что я замечу. Гришка на меня тоже посмотрел, прищурился неожиданно, и как-то посерьёзнел.

В общем, они все втроём на меня уставились. Я терпела, сколько могла, но не бревно же я бесчувственное, в самом деле? Довольно скоро я начала томиться и ёрзать, и улыбаться Ванюшке становилось всё труднее. Хорошо хоть Алиса прибежала, села рядом со мной. Взрослые тут же отвернулись, заговорили, понизив голос, а Алиса мне шепнула:

— Светка пришла.

— Я вижу, — тихо отозвалась я.

— Она хочет замуж за дядю Гришу, всегда хотела. — Девочка внимательно посмотрела на меня, окинула придирчивым взглядом, после чего сообщила: — Но ты всё равно красивее.

Я поневоле улыбнулась.

— Спасибо.

Закончив чаепитие, Света под каким-то дурацким предлогом вывела Гришу на крыльцо, я слышала их голоса, а уж что эта особа ему там внушала, об этом остаётся только догадываться. Но очень старалась, не замолкала ни на секунду. Я только посмеивалась над тем, как некоторым замуж охота. Даже на подобного типа ловушки серьёзные расставляют, а между тем у Гришки на лбу крупными буквами написано — бандит. Он даже сидел. Кстати, интересно, она в курсе, что он сидел? Хотя, конечно, в курсе. Но устоять-то невозможно. А в кругу семьи Гриша не кажется особенно грозным и нелюдимым, даже к сестре (насколько я понимаю, Алёна его сестра) прислушивается и на уступки идёт, про маму говорит… У всех есть мамы, это точно. Даже у бандитов и уголовников.

На крыльцо я вышла только после того, как увидела в окно Свету, идущую по улице. Голоса на крыльце ещё минуту назад смолкли, Гриша в доме не появился, и я выжидала, а когда поняла, что его зазноба ушла ни с чем, рискнула выйти. Гришка сидел на перилах и курил, я же встала напротив и руки на груди сложила.

— Как посмотрю, даже тебе, суровому и закалённому в боях воину, ничто человеческое не чуждо.

— Ты о чём? — с ленцой переспросил он.

Я отвечать не стала, лишь изобразила пышные формы на уровне своей груди.

Этот гад ухмыльнулся.

— На себе не показывай.

Я фыркнула в пренебрежении.

— Я такому никогда не завидовала.

— Ну конечно, — не поверил он.

— Да? — всерьёз обиделась я. — Так чего ты сидишь? Беги, догоняй.

— Догоню. Послезавтра. Думаю, когда у меня в кармане будет два лимона, Светка мне обрадуется с особым пылом.

Я судорожно кашлянула и стала смотреть в сторону.

— Ещё бы. Переведёт все мои деньги на дешёвые цветастые платья.

Гриша с перил спрыгнул, а окурок определил в самодельную пепельницу неподалёку.

— Они не твои, они Поляка.

— Не вижу никакой разницы.

— Да? А я вижу.

Алёна появилась на крыльце и посмотрела на нас с тревогой.

— О чём вы говорите?

— Мы? — Гриша ей улыбнулся. — Ни о чём. Настька сцену ревности мне устроила. Очень уж её Светка впечатлила.

Я в возмущении приоткрыла рот, хотела двинуть ему кулаком в бок, но сдержалась из-за Алёны. Та же пробормотала, с подозрением поглядывая на брата:

— А мне послышалось…

— Послышалось, Алён, послышалось. Иди, Ванька вон плачет.

Как только она ушла, поспешив на плач ребёнка, Гриша схватил меня за локоть и втащил в дом, подтолкнул в сторону лестницы.

— Иди в комнату.