Все дело в папе. Работа с фигурой отца в психотерапии. Исследования, открытия, практики

Став постарше, ребенок научается использовать противоречия между родителями в своих интересах, манипулировать ими, а это ведет к утрате ими родительской позиции и доверия со стороны ребенка. Он понимает, что родители – не те люди, на которых можно положиться, и, несмотря на все преимущества своей роли серого кардинала, чувствует себя весьма одиноко и уязвимо. А самое главное – конфликт двух важных людей, мамы и папы, переносится во внутренний план, становится причиной глубокого внутреннего раскола.

Нам известны случаи, когда показания детей требовались в суде в процессе развода родителей. Все взрослые люди, с которыми мы об этом говорили, испытывали глубокое сожаление, что им пришлось в этом участвовать, и сильнейшее чувство вины. Кто-то корил себя, что не смог ничего сказать против отца, чтобы защитить маму. А кто-то, напротив, дав показания, винил себя в предательстве отца. Эти чувства они пронесли с собой через всю жизнь, сформировав соответствующий образ себя-«плохого». Что, в свою очередь, разрушительно сказывалось на их собственных отношениях и образе жизни, который они вели, наказывая себя и расплачиваясь за свою мнимую вину.

? Что делать психологу

Восстановление семейной иерархии и сепарация: уйти с линии огня

Мы заметили, что клиентам крайне непросто бывает расстаться со своей ролью, на которую их «назначили» в семейной системе. Когда в семье нет навыка взаимодействовать напрямую – выражать чувства, прояснять ситуацию, замечать противоречия и вырабатывать договоренности – супруги прибегают к ребенку как одному из возможных посредников в решении своих проблем.

Ребенок становится стабилизатором неустойчивых отношений своих родителей. Благодаря этому особенному месту он чувствует свою нужность: «Пока я это делаю, родители меня не оставят, будут вместе». Таким образом он пытается восполнить недостаток эмоционального контакта, привязанности в отношениях с папой и мамой, слишком озабоченными проблемами, чтобы обеспечить свои родительские функции. У клиента возникает закономерный вопрос: «С чем я останусь, если откажусь и от этого?» Кроме того, у него сильны детские катастрофические ожидания, многократно подтвержденные личным опытом: «Стоит мне только немного выпустить отношения родителей из своих рук, как тут же все рухнет».

Наша задача как терапевтов – обратить его внимание на то, что плата за такую сделку слишком высока. Держась за роль утешителя, миротворца, хранителя секретов или эмоционального партнера родителя, клиент теряет свое собственное место в семейной системе – место ребенка своих родителей. А между тем ребенок не может помирить родителей – это задача, на которую у него нет ни полномочий, ни ресурсов. Более того, у родителей появляется шанс по-настоящему разобраться в своих отношениях, только когда они начинают заниматься ими напрямую, без использования детей и других посредников (работы, зависимости, любовников) в качестве буфера или громоотвода. И уход клиента с привычной роли может сделать этот процесс возможным, поскольку родителям придется приспосабливаться к изменившейся ситуации.

Зачастую психотерапевту приходится многократно преодолевать отрицание клиента, возвращая его в реальность от фантазий всемогущества, управления родителями, их отношениями. Простые вопросы – получалось ли у него помирить их в течение всех прошедших …дцати лет, как он сам себя чувствует, когда это делает, чего бы ему хотелось, – позволяют клиенту констатировать, что он потерпел неудачу. И тогда у него появляется шанс наконец-то сепарироваться от родительской системы, отделить себя от решения их проблем и конфликтов и заняться собственной жизнью.