Все дороги ведут в Геную

12. Покойник нужен живым

Вечером того же дня Марта и Бонакорси встретились с Тарди по поводу наследства. Утром Тарди получил точный адрес. Это была комната с отдельным входом в доме с внешней стороны городской стены к востоку от бастиона, снятая для одной встречи у приличного горожанина, патриота Генуи. В сумерках получатели наследства прошли через ход, появились в узкой улице неподалеку и пешком добрались до места встречи. По части маршрута Тони и Марта решили довериться Содерини, и он пока не подвел.

- Добрый вечер, господа, - Тарди встал из-за стола и поздоровался.

- Добрый вечер, - сказал "Маркус". Марта молча поклонилась.

Маркус выглядел почти как местный, только капюшон закрывал левую половину лица. Под просторным плащом на его левом плече висела аркебуза с пятью замками. На поясе красовались меч, кошелек и, вроде бы, охотничий нож с рукоятью из рога.

Марта пришла в новом шерстяном плаще, из-под которого выглядывало мятое пыльное платье. Из-под платья на груди отсвечивала шелковая нижняя рубашка, а поверх нее лежала толстая золотая цепь. Видимого оружия при Марте не было, но подозрительно большая и подозрительно незастегнутая поясная сумочка топорщилась в противоположных углах.

Из мебели в комнате стояли стол и четыре стула. На стол Тарди поставил два больших подсвечника, полных свечей. С потолка спускалась люстра в виде колеса, тоже щедро уставленная горящими свечами. За столом сидел Тарди, как всегда одетый в черный бархат, и как всегда похожий на ворона. Слева от Тарди сидел молодой писарь. Чудом удалось, не выходя из Банка, найти человека, который видел Маркуса не давным-давно в Генуе, а всего лет шесть назад при Мариньяно. Перед ними лежало готовое и полностью оформленное платежное обязательство на предъявителя.

Справа и слева от стола стояли двое постоянных телохранителей банкира, которые знали, кто должен прийти. Две группы по пять наемников, предоставленных Адорно и Фрегозо прятались в соседних дворах. Этим личность гостя не открыли. Смысл предосторожностей состоял в том, что вдруг все дело не в наследстве, а в том, чтобы поставить ловушку на много знающего Тарди. Тогда вместо супругов могла бы появиться банда разбойников, и десять верных клинков стали бы не лишними. Еще несколько человек ходили кругами по ближайшим улицам и искали Маркуса. Им поставили задачу отследить, откуда он придет и куда уйдет.

На первый взгляд стоило бы пригласить Максимилиана фон Нидерклаузиц, раз уж он последним из возможных свидетелей видел живого Маркуса. Но, во-первых, это французский оккупант, приехавший пограбить Геную ради своего короля. Показать ему, сколько золотой монеты Банк может просто взять и выдать одному из многих вкладчиков? Во-вторых, при рыцаре, давшем присягу королю Франциску, выдать несколько тысяч флоринов золотом подданному государя, с которым Франция находится в состоянии войны? Учитывая, что Генуя рассчитывает получить денег от Франции за укрепление своей обороны. Тут может возникнуть столько конфликтов и с такими последствиями, что подумать страшно. В-третьих, этот рыцарь без уверенности, но предполагает, что Маркус мертв, а Маркус не просто так желает, чтобы его считали мертвым. Выдать тайну? А что если они враги с тех еще времен и схватятся за оружие при виде друг друга? Спросить у Маркуса разрешения пригласить его на встречу? Но этот рыцарь приехал только вчера, а встреча уже сегодня. Впрочем, спросить еще не поздно.

- Садитесь, пожалуйста, - предложил Тарди.

Маркус не принял предложение и отодвинул стул. Марта тоже осталась стоять.

- Итак, господа, - "Маркус" сбросил капюшон.

Тарди, писарь и телохранители вздрогнули. Старый ожог на половину лица все еще выглядел ужасающе. Не потому, что кожа поменяла цвет и текстуру поверхности, хотя и поэтому тоже. Но в первую очередь потому, что мускулы, отвечавшие за мимику, повредились таким образом, что выражение лица стало каким-то неживым. Как у куклы, очень похожей на человека. Или как у ожившего мертвеца. Или как у человека, склеенного из двух вертикальных половин, одна из которых как бы совсем не от человека, а от какой-то потусторонней сущности.

До тех пор, пока Маркус оставался в капюшоне, он производил совсем другое впечатление. Высокий, стройный, широкоплечий мужчина в самом расцвете сил. Голова, не склоняющаяся ни перед кем, кроме Бога, гордо сидит на несгибаемой шее. Походка благородного человека, передвигающегося верхом и наученного шагать особым образом в фехтовальной школе. Не простолюдина, привыкшего таскать тяжести, не молодого торопыжки, не сутулого слуги и тем более не моряка.

- У вас есть завещание, перстень, слово и наследница, - продолжил он, - К сожалению, я недостаточно официально умер, но это исключительно моя ошибка. Меня бы устроило, если бы вы посчитали приемлемо достоверными сведения о моей смерти, которую распространяли мы с Мартой. Но, к сожалению, они не выдержали проверки. Возможно, некоторые мои недруги тоже в этом обоснованно сомневаются, но это уже другая история.