Все дороги ведут в Рим

Она была не одна – за нею следовали еще две девчонки – толстые и некрасивые. И какой-то парень с длинными светлыми волосами. И с ними уже немолодой человек лет под сорок с брезгливым выражением лица и гадючьим взглядом серых невыразительных глаз. Он оглядывал все презрительно и оценивающе. На прыщавых, как у пятнадцатилетнего, щеках пробивалась седая щетина. Он шептал молодым толстухам гадости, те кривились, но терпели – почему-то из всей компании этого переростка выделяла Береника. А слово Береники было для них не законом – изречением оракула.

Гости тут же оккупировала комнату Александра. Береника заняла кресло у окна. На ней были черные брюки в обтяжку и черная курточка. В ушах тяжелели опаловые серьги в золотой оправе. Волны черных вьющихся волос сбегали по плечам.

– А неплохо ты живешь, – сказала Береника, оглядываясь.

– Чего ж тут хорошего, – подал голос прыщавый переросток. – При его-то положении можно было бы и получше.

– Опять ты недоволен, Понтий!

Понтий был какой-то затасканный, сутулый, но в этот момент Александр жгуче ему завидовал – потому что он был для Береники свой.

– Я доволен, когда есть выпивка. А сейчас как раз выпить нечего, – отвечал переросток.

– Понтий, душка. Ты всегда выступаешь по делу. Александр, есть вино? – спросила Береника делово.

Александр развел руками.

– Достань, – приказала красавица не терпящим возражений тоном. – Мы пришли повеселиться. Он сбросила черную курточку. Под ней была надета лишь короткая совершенно прозрачная туника. Береника достала блестящую капсулу, вытянула коричневую табачную палочку. К пачке тут же потянулись руки. – Ты уже третий раз тянешься, Серт! – крикнула Береника и ударила блондина по пальцам.

Он хихикнул. А вот Понтий успел выхватить сразу две палочки.

– Разве мы не друзья? – обиженно вздохнул Серторий.

– Разве! – передразнила она.

– Сейчас будет фалерн, – пообещал неосмотрительно Александр.

Вино можно было достать только в комнате отца. На кухне ни за что не дадут: прислуга, как огня, боится Сервилии. Но, чтобы добраться до винных запасов Бенита, надо пройти по коридору мимо таблина хозяйки. А в таблине сидела мать и о чем-то разговаривала с мерзкой тварью по имени Порция. Может, конечно, повезет, и женщины, болтая, не услышат ничего и не заметят.

Александр крался по коридору на цыпочках. Бу-бу-бу, – доносилось из таблина матери. Ну, зацепились языками, теперь часа три не расцепятся – всем в Риме кости перемоют. До припрятанного вина Александр добрался. У Бенита в тезариусе нашлось и испанское, и галльское вино. Фалерна, однако, больше всего. И Александр выбрал фалерн. Он уже почти уверился в победе, заторопился, побежал и… столкнулся лицом к лицу с матерью. Она стояла на пороге таблина. Губы строго поджаты. Напрасно он спрятал бутылки за спиной – Сервилию не обмануть. Она, как Немезида, видит человека насквозь.

– Что это у тебя? – палец «Немезиды» указывал на Александра-преступника. И он задрожал, готовый во всем сознаться. – Что?…

Александр медлил, переминаясь с ноги на ногу.

– Покажи!

Он весь сжался в комок.

– Ну!

Он медленно вытянул из-за спины бутылку. Мелькнула мысль – а что если ударить ее по голове. Вот сейчас – по голове. Постума – в бок кинжалом. Ее – бутылкой по голове… Неисполнимое… Слишком много неисполнимого… Он ненавидел себя и ее. Себя даже, пожалуй, больше.

– Вино, – она удовлетворенно кивнула. – И кто у тебя в гостях?

– Друзья.

– Мне не нравятся твои друзья. Дай бутылки сюда.

Она отобрала добычу и затворила дверь. Александр стоял, не двигаясь. Бу-бу-бу… – вновь послышалось за дверью. Юноша осторожно шагнул в сторону отцовского таблина. Тут же дверь в комнату матери вновь распахнулась.

– И куда же ты крадешься, можно узнать? – губы Сервилии изогнула язвительная улыбка.

– Опять надо мной издеваешься! – закричал Александр и топнул ногой. – Постум счастливый!

– Это почему же?

– Да потому что родителей нет рядом.

Он бросился назад, в свою комнату. В пелене табачного дыма голова Береники была точь-в-точь как у речной Нимфы, выглянувшей из волны. Понтий целовался с одной из толстух. Вторая сидела у него на коленях и что-то жевала с равнодушным видом.

– Ну?! Где добыча? – спросила Береника.

Александр потупился.

– Значит, у нас не будет ни выпивки, ни закуски? – Красавица презрительно скривила губы. – Как же так? А веселье? – она оглядела на друзей. – Он обещал нам веселье и надул, как последняя скотина.

– Он такой, – усмехнулся Понтий, отворачиваясь от девицы. – Не надо было связываться с этим дурачком.

Александру вдруг расплакался, как ребенок. Обиднее всего, что именно прыщавый его презирает. Береника – пусть, ей можно. Но прыщавый!

– Пошли отсюда. Тут скучно. – Береника поднялась. Движения ее были плавны и медлительны.

Александр попытался обнять ее, но получил ощутимый удар в челюсть и отшатнулся. Удивительно, но никто за Беренику не заступился. Впрочем, удар ее маленького кулачка был очень даже весомым.

Серт послушно шагнул к двери первым.