Все это правда

– Фатима сказала, что человеческие связи не обязательно устанавливаются через драгоценную правду. Они могут устанавливаться и через драгоценный опыт, и мы как раз и получали тот самый драгоценный опыт, находясь в одной вселенной под звездами.

– Понятно.

– Она разделила с нами «Подводное течение», а мы разделили с ней звезды.

– Ясно.

– Большинство ребят приходят в Грэм в девятом классе, а мы с Мири и Солейл учимся там с седьмого, и я уже устала от этой учебы. Я боялась, что новый учебный год будет точно таким же, как и предыдущие. Я не люблю Грэм так, как его любят Мири и Солейл. Я не капитанствую и не председательствую во всяких командах и кружках, как они. Учеба мне дается не так легко, как им. Но в тот вечер я поняла, что в этом году все будет лучше; мы лежали под одним небом с Фатимой Роу, и теперь нам просто необходимо найти себе более содержательное занятие, чем шопинг или болтовня в «Снэпчате»[11], понимаете? Я почувствовала себя… значимой.

– Круто.

– Ага. И знаете, что нам еще сказала Фатима? Она сказала, что чувствует нашу позитивную энергетику и что она переехала на Лонг-Айленд, потому что хочет впустить в свою жизнь новых друзей и открыть для себя новые возможности. Она села на стол, посмотрела на нас и сказала: «Я хочу, чтобы вы стали моими ребятами».

– Ого, ничего себе.

– (Качает головой.) Фатима Роу реально хотела, чтобы мы стали ее ребятами!

– Это кое-что.

– Это не кое-что, это что-то!

«Искупление Брэди Стивенсона»

ФАТИМА РОУ

(отрывок)

Покидая дом, где прошло его детство, Брэди Стивенсон взял с собой очки с толстыми стеклами, а кубки, завоеванные на соревнованиях по борьбе, забирать не стал. Награды остались лежать там же, где находились почти целый год: сваленные в кучу в углу шкафа вместе с проволочными плечиками для одежды, разрозненными носками и нераспечатанной упаковкой трусов, которые ему безнадежно малы, – их подарила бабушка, которая вечно думает, что Брэди на два года младше, чем на самом деле.

В день переезда, укладывая коробки в фургон компании «Ю-Хол»[12], Брэди именно об этом и мечтал – стать на два года младше. Он бы с радостью прожил эти годы заново, повторив каждое мгновение и испытав прежние душевные муки. Он готов снова вычищать грязь из-под ногтей, сидеть на тех же самых уроках, слушая про Эдгара По, строение Земли и божественное право королей. Он даже готов вновь пережить утрату друга, умершего от лейкемии. Он вынес бы все это еще раз, лишь бы вырвать из прошлого одну-единственную ночь, из-за которой он сегодня грузит свои пожитки в фургон, готовясь покинуть родной дом.

Однако Брэди понимал, что желает невозможного; мысль о том, чтобы снова вернуться в детство, заставила его вспомнить, почему он мечтает пережить все заново. Потянув за трос и хлопнув дверью фургона, он поклялся себе, что больше не будет вспоминать об этом. Брэди держал свое слово, пока при повороте с Ярдли-драйв не увидел в боковом зеркале фургона свое отражение.

Мири

– Ты помнишь, как узнала о выходе новой книги Фатимы?

– Помню ли я? Вопль Солейл из телефонной трубки до сих пор звенит у меня в ушах.

– Это она тебе рассказала?

– Да. Дело было на летних каникулах. Солейл уехала с двоюродными сестрами в Калифорнию. Я сразу поняла: стряслось что-то серьезное, потому что она не написала сообщение, а позвонила, находясь аж за три тысячи километров.

– Да уж, действительно необычно.

– Так вот, звонит телефон. Я стою на парковке в «Парти-сити»[13]

, приехала выбирать украшения для праздника, – у моей тети родился малыш. Я беру трубку. Солейл в машине с сестрами, она едет по Тихоокеанскому шоссе и вопит так, что уши закладывает. Честное слово, у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. «Боже мой! Фатима воткнула мне нож в спину! Она предала меня! Она в своей новой книге написала про нас с Джоной! О боже, боже!»

– Ничего себе. А как она узнала?

– Они слушали радио в машине и попали на интервью с Фатимой.

– Вот это совпадение.

– Фатима сказала, что книга выйдет в апреле и что в ней рассказывается о подростке из частной школы, который скрывает мрачную тайну от своей девушки.

– Наверное, Солейл была вне себя.

– Стою я, держу кучу розовых и голубых шариков и говорю: «Да чего ты так разоряешься? Фатима не может сделать тебе ничего плохого. Уверена, она написала все завуалированно, так что никто и не догадается, что это про тебя». Но чем спокойнее я говорила, тем больше Солейл впадала в истерику. «Я сейчас тебе скину ссылку. Она нас обманула! Теперь ясно, почему она свалила. Не надо было ей доверять. Она добыла сюжет для романа, и теперь мы ей не нужны. Она опубликует книгу, и о нас узнают во всем мире!»