Все - иллюзия

Раса способна ощущать подобные импульсы на заре и в сумерках. Что-то подобное, вероятно, когда-то происходило в папоротниковых лесах, когда биение самой Жизни еще не стихло в тишине. Покрытые шерстью приматы, еще не совсем люди, вероятно, также прислушивались и принюхивались к порывам ветра, когда эти неслышимые импульсы разносились по молочному воздуху, пробиваясь через топот ног травоядных мастодонтов и крики хищников. Человек не может отчетливо чувствовать сердцебиение мира, но те, кто появились раньше человека, могли знать, как оно звучит, — и те, кто пришли после человека — тоже. Человек снова покрылся шерстью и становился все ближе и ближе к тому, чтобы замкнуть долгий цикл жизни на планете, и здесь, в морях, родивших его, он слышал этот звук.

Он был частью моря, как и сам Рэн. Звук всегда присутствовал тут, человек не сомневался в существовании необъяснимого. Память об этом смешалась с более ранними воспоминаниями Рэна, темными, прохладными, тихими картинами из первых лет его жизни и «Мыслью из Бездны», мощной, непостижимой, стремящейся через весь океан так незаметно, что ни одно, даже самое хилое подводное растение не было потревожено, хотя в этом могучем импульсе заключалась сила, способная смахнуть в сторону целое племя, если оно плывет перпендикулярно направлению медленно катящейся «Мысли». Рэн сомневался в этом ничуть не меньше, чем в самих приливах.

Он знал, что «Мысли» поднимаются из Огромных Глубин. Но что лежит там, не мог сказать никто. Ни один человек не возвращался оттуда живым.

2

РАЗРУШИТЕЛИ теперь были уже неподалеку от племени, они рассекали мелководное море ужасающе близко. Рэн чувствовал их огромные темные корпуса, дрожащие от скрытой мощи и поблескивающие, когда солнце пробивалось через волны, чтобы озарить их бока подводным огнем.

Клан не знал об этом. Клан, как и все кланы, слишком положился на вождя, чтобы тот следил за всем, слишком охотно поверил в то, во что их слабые разумы жаждали поверить — что убежище ближе, чем опасность, еда ближе, чем смерть, а отдых на песчаных полянах ближе всего. Рэн не говорил соплеменникам, как близко кружили Разрушители.

Однажды, пока они плыли по открытым саваннам между морскими лесами, по бледно-зеленому песку над ними проплыла чудовищная тень, и клан рассыпался в стороны, не дождавшись приказа, превратившись в суматошные серебристые стрелы, мечущиеся туда-сюда в поисках укрытия в водорослях.

Все в подводном мире бежало в укрытия, когда появлялись эти тени. Это были не Разрушители — в каком-то смысле. Они тоже приходили из Чужого мира, как и Разрушители, но эти убивали всех существ, включая и человека. Даже акулы и барракуды предпочитали спрятаться, даже темные люди-тюлени, так тихо переговаривающиеся на получеловеческом языке. Не только человечество изменилось телом и разумом за долгие тысячелетия с тех пор, как человек впервые нашел убежище в океане, но и все теплокровные. Кланы тюленей и племена дельфинов заполнили моря тихим шепотом своей примитивной речи. Они не боялись Разрушителей, поскольку миссией Разрушителей было истребление одних лишь людей.

Но эта тень была чем-то непостижимым, тем, на чем плавали сами Чужие. Возможно, корабль. Никто не смел поднять взгляд, чтобы увидеть, где расположен киль: на неровной поверхности моря или плывет высоко в Воздухе. Такие корабли перевозили охотников, убивающих всех живых существ. Даже величественный кит, о котором не было известно ничего, кроме того, что он величественный, исчезал в глубине, как только эти корабли выходили на охоту. Все морские создания прятались, когда по океанскому дну начинала скользить эта тень, люди расталкивали рыбу, тюленей и дельфинов без разбора в поисках убежища среди камней.

Но тень уходила, и весь океанский мир, кроме человека, снова обретал мир. Человек продолжал убегать.

Кто такие были эти Чужие? Никто не знал, ни у кого не было ни единого мыслеобраза о тех, кто унаследовал Землю. Люди только знали, что, когда бы и где бы ни столкнулись они с Разрушителями, они погибали. А акулы и барракуды питались тем, что оставалось от тех, кого родила Земля, и кто когда-то давно правил ей.

И, может, когда-нибудь будет править снова.

Во всяком случае, такова была легенда, это являлось тем, ради чего такие люди, как Рэн, еще сражались, пока не сталкивались с Разрушителями, все еще упрямо старались поддерживать единство своих кланов, искали более далекие и глубокие убежища, где их покрытые серебристым мехом дети могли повзрослеть и передать наследие человечества еще одному поколению, стоящему на грани вымирания.

Рожденные на Земле будут снова править Землей.

Такова была легенда, пророчество. Это было единственное, за что таким людям, как Рэн, приходилось держаться, но этого едва ли хватало. Рэн даже не чувствовал уверенности в том, что, кроме его убегающего племени, еще остались живые люди.