То, что я загадаю, непременно случится.
Я купил нам билеты на разноцветные сны;
Я искал твоё лето, где снам предначертано сбыться.
Я пишу тебе сказки жаркой нежностью дней.
Помнишь первое, наше совместно нажи'тое утро?!
Как мы долго и счастливо… как среди звёздных аллей,
Мы, пропавшие без вести, любовью лечили простуды.
Незаметно женится сын, дочь пойдёт в первый класс,
Я всё буду смотреть на тебя в наш трёхсотый медовый месяц…
Ты умеешь читать по губам, я молитовку знаю о нас –
Ничего не случится с тобой и со мной не случится!
Я пишу тебе сказки, без пробелов, без слов, без полей.
Ты одна из единственных, однажды ставшая явью.
Твой подарок под ёлкой – осторожнее с ним, не разбей!
Будем долго и счастливо…
Давай проживём эту сказку.
Fatale
Сердце в режиме fatale. Эта жизнь соединила нас встык.
Не утихай моя Принцесса Шалли.
Говори поцелуями, дикостью рук говори!
Нежность озвучь выдохом по простыням.
Ты происходишь во мне, сердце в режиме fatale…
На тысячу снов вперёд Бог нам сложил календарь.
Губами, словами повторяю тебя.
Чертишь взлетные полосы на моей спине.
Нежностью ближнего боя твоё сердце бьется во мне.
Barbados water – распознавание,
Которое лучше всего смаковать, не разбавляя льдом;
Всё истратим и вернёмся сюда,
Неизученной высоты в бокалы нальём.
Любовь пишется только любовью Шалли.
Я так долго искал ТЕБЯ…
Говорят, тот, кто выиграл, тот заранее разорён…
Разоряю тебя! Разори меня, разори!
Заплетённые между струн дождя
В оглушающий океан воды;
Из воды вырастает стена… Души наши обнажены.
Выходи под хлёсткие пальцы дождя!
Раздеваю тебя, разметаю на ниточки, тени и сны.
Мокро. холодно. жарко… Улетай!
Через край этой нашей весны!
Затихая, дрожи, подставляя лицо
Поцелуям, рукам и губам…
Этот дождь, он тоже в режиме фаталь,
Где скрестившись крылами на высоте огня,
Тихо шепчу: – не утихай Шалли, не утихай…
Ты говори со мной в такие вечера
Ты говори со мной в такие вечера,
Когда печален пасмурный изгнанник.
Когда от яблонь темнота бела-бела,
А на столе чуть слышен восковой огарок.
Ты говори со мной в такие вечера
Медлительного звездопада.
Хочу, чтоб губы нежные твои
мои нашли, мне большего не надо.
В минутной нежности твоей
Пусть будут сложены дороги, годы…
Ты говори со мной в такие вечера
В сиреневом молчанье небосвода.
Густое, холодное небо…
Случайными птицами, слышишь?!
Меня одели в это тело,
Под ним душа горит и дышит.
Дышать с тобой в такт и за тактом
На тонкой линии рассвета,
И быть расстрелянным любовью -
Глазами, что сулят мне лето.
Созвонимся дождями
Созвонимся дождями… Многоточием литься в тебя
Молчаливых признаний, которым хотелось случиться.
– Что случилось родной? – Захотелось услышать тебя,
Ничего не случилось, ты просто мне снишься.
И дышать мотыльком у огня твоей жаркой свечи.
Вспоминаю тебя, закрываю глаза, чтоб остаться.
Словно сломанный камертон – ноты роняют дожди.
Созвонимся дождями, снегопадами созвонимся!
Растворяется лето, дожди пополам с коньяком.
Птицы просятся в клетки, когда расстаёмся надолго.
Мостовые блестят…
– Мы пройдёмся по ним босиком?!
– Мой хороший, ты как?
– Ты во мне, ты вокруг, ты мне снишься.
Ты – птица, девочка.
Ты понимаешь сны.
Ты ищешь воздух в моих скудных жилах.
Ты любишь слушать полуночный дождь,
Что растворяет грусть твою в чернилах.
Коснись меня, я болен, но живой.
Ещё не ставший ни чужим тебе, ни мужем.
Ты слышишь, девочка, я так хочу с тобой
Идти босым, по этим тёплым лужам.
Хазарский словарь
Нежно тронутая дождём,
ты войдешь в мой осенний дом,
Из нечитанных строк моих
свой хазарский словарь составишь.
Наполняя мой дом теплом,
ты зажжёшь на столе две свечи.
В этот вечер падения звёзд
ты на память мне веру подаришь.
Ледяных одиночеств плен
только нежность освободит
От объятий неверной зимы,
от бессилий, скулящих степью.
Где осокою по душе
был написан мой каждый стих.
Где и я облетал с листвой
откровеньем природных трагедий.
Где в одном из оглохших дней
задержался в твоих глазах
И хазарский словарь читал
в своём сбивчивом, жарком ритме.
В этот вечер падения звёзд,
где горят на столе две свечи,
Целой жизни не хватит на то,
чтоб проститься.
Мимолётная
Мимолётная.
Контур восточных скул.
Она из степей, мотивом никем не петым.
Пряный запах ее, соль обветренных губ,
Я до встречи с её глазами и был и не был.
Я бы дал ей обет, наижеланнейшей из жён,
Отпечатал губами на смуглую кожу все откровенья,
От ступней до подробнейших черт лица.
Целовал бы упрямый рот.
Позволенья не ждал и просил позволенья.
Я буду тебя выхаживать
от боли, от слёз, от зимы.
И раны твои оглаживать
касаньем моей теплоты.
На все узелочки боли,
нежный бальзам положу.
От тишины своеволия
спасу нас и воскрешу.
И горечь твоя остынет,
и свалится гнёт пустоты,
и, может быть, вечером зимним,
мы тихо коснёмся мечты…
Два сердца
Она бы шла по снегу босиком
в дорогу, ей шептавшую, иди!
Как было ей, той, что своим земным теплом
отогревала Бога на груди?!
Согретая за пазухой дороги
и взгляд, и голос ввысь тянув,
Александр Александрович Артемов , Борис Матвеевич Лапин , Владимир Израилевич Аврущенко , Владислав Леонидович Занадворов , Всеволод Эдуардович Багрицкий , Вячеслав Николаевич Афанасьев , Евгений Павлович Абросимов , Иосиф Моисеевич Ливертовский
Поэзия / Стихи и поэзия