Все имена весны

Страсть, как стихи без знаков препинанья,

На шёлковых знамёнах простыней…

Мгновенье губ -

Дань бесприютному дыханью,

Всё ближе, всё острее, всё тесней…

2012г.

Ещё немного о любви…

он.

В продрогшей тьме забывшихся пространств,

Как долго был я на войне,

Как долго я молчал стихами…

Служитель рифм, я рифмой присягал тебе.

По пустырям глазами и руками

Не выцветшие строки подбирал,

Живою тишиною и дождями

На листьях обгоревших их писал.

Ещё немного о любви…

Слетает с губ обветренных сонет.

Я и не знал, что у тебя под кожей столько света!

Я выжил с ним, в продрогшей тьме.

Где на' семь бед ни одного ответа,

Часы и кровь по бросовой цене.

она.

Бессильной тяжестью бывает голос обезвожен,

И обрывается последняя струна…

Куда уходит плачь, когда он выплакан и сброшен?

Где растворяется его тугая теснота?

Мне снился сон затерянных пространств,

Живая тишина, в ней о невыцветшем пою!

Мой гость мою мне радуга читал,

Мой гость, в тебе себя я узнаю.

Ещё немного о любви…

Я пела сон сквозь вьюги долгих лет.

Я и не знала, что спасая его свет,

Войду в страну его любви и света,

Где на' семь бед ответом был сонет,

Живой водой хрустального рассвета.

2012г.

***

13 тысяч 680-ая страница…

Чуть ближе к небу и чуть дальше сна

Сидит мужчина с девочкою – птицей

В ночной тиши открытого окна.

Они из «вольных» – видно по осанке,

Плюс – минус бесконечность на двоих,

Отбросившие жёсткий круг огранки,

Ветрам читают белый, вольный стих.

В совсем обыкновенном доме

720 – го счастливейшего дня,

В цветеньи вишни по программе произвольной.

В звучаньи голубого хрусталя.

2012г.

Шрам в виде бабочки

или

Бельканто предрассветных

Шрам в виде бабочки – прекрасный и пламенный,

Прекрасный и хищный, как все любовные письма,

Что пишутся на коже. Я будил тебя музыкой Шопена,

Я грустил с тобой голосом Страдивари;

Фаринелли моего сердца,

На три октавы откровением голоса,

Звуком и широтой диапазона,

Беспредельного по продолжительности дыхания.

«Фаринелли, верните нам Солнце»…

Солнечная бабочка, покидающая шрам,

Два крыла до любви, партитура на два голоса,

Цветущая и колеблемая на ветру легко и прозрачно.

Сердце моё – и море, и руки твои, и голос;

Точка начала голоса, ещё не успевшей позволить…

Наша любовь всегда там, где при каждой встрече

Замирает и останавливается сердце, капает цветом,

Опьяняет красным… шёлком сонета пальцев

Отпуская с плеч одежду свободным падением на пол.

Ты смотришь на меня, ты касаешься пальцами губ;

пламя окружает губы.

К твоим поцелуям нет рифм.

Бабочка садится тебе на плечо.

Мы – это звук или дыхание?

Бельканто предрассветных.

2012г.

В краю твоих ресниц

Медленно-медленно смотри.

Твой тонкий мир подобен ворожбе.

В краю твоих ресниц я потеряю путь,

Ища твой цвет и звук в неназванной стране;

Вплетаясь в тесноту, дай прошептать тебя;

Иероглифы любви губами выжигая,

Где кровь моя становится твоей

Одновременностью полёта оглушая…

И тишина вращает пустоту,

Теченье тёплых рек соединяя.

2012г.

***

Шептать в твою шею слова, ощущать твои прикосновения.

На горячих дыханьях пастельного утра -

ни одно пламя не поёт так прекрасно

целуя

блуждая

губами

кругами

снижаясь

приближаясь

цунами

сто сплетённостей беззащитных желаний.

Это – как заступить за черту…

мы – последние птицы

Отпущенные из рая.

2012г.

Четыре голоса любви. Красный

Ты была в красном…

Ветер, огонь, высота, скорость.

Ты была в красном, может для того,

Чтобы смерть показалась мне теплее.

Ты была в красном – так звучат самые сладкие яды.

Сопротивление бесполезно,

Пылание их жжёт, пока не сгоришь.

Этот странный цветок ты называла огнём,

Я назвал тебя Страсть…

Я шёл к тебе навстречу до конца, до предела, до края!

Избыточность огня в моей крови, правда ли то,

Что готово сгореть дотла?

Я запутался в твоих волосах, Калипсо,

Я остался в перекрестье твоих ключиц,

Я пытался достать хоть немного прохладного света

Нам, разгорячённым.

Слепые руки обучались чтению твоего тела,

Там, где все книги из песка.

Тысячи дней Евы, тысячи снов Адама -

Стенография наших тел в темноте.

Мы доверились самым неверным из рук.

Красный не может быть ровным;

Ты была в красном!

Ты была в красном…

Музыка огненных стрел,

Танцы на минном поле…

Эта ночь никогда не заканчивается…

Пасадобль…

2012г.

Четыре голоса любви. Бесцветный. Боль

Нежный, недошедший…

Женщина никогда не думает о смерти мужчины,

которого разлюбила,

Мужчина никогда не думает о смерти женщины,

которую разлюбил.

Прикосновение не может быть долгим,

Звук не может быть долгим…

Говорить о любви?

Клапаны флейты закрыты,

Боль обычно приходит позже;

Ветер сметает на своём пути всё,

Не щадя ни Творца ни творение,

Оставляя лишь стены вокруг пустыря.

Мы были в бесцветном -

Так умирают травы…

Безогненный костёр ,бесструнная музыка,

Порванные связки первой скрипки.

Из всех голосов запомнится тот,

Что захочешь забыть.

Ты пришла в чёрном платье -

Личная убийца всех моих строк.

В разбавленном Беззвучном я терял слова.

Золотые глаза и кожа воина неизвестного племени,

Выучившего наизусть звук падения снега.

Снегопадами мотыльков безмолвный кинематограф.