Все из-за меня (но это не так). Правда о перфекционизме, несовершенстве и силе уязвимости

Как только мы убедили себя, что «такие вещи не случаются с такими людьми, как я», будьте уверены: если такая вещь все-таки произойдет, это будет значить, что мы совершили какую-то ужасную ошибку. Нас вышибли из группы, в которой ощущали себя в безопасности; из воображаемой группы, где не бывает трагедий. Именно поэтому люди, заболевшие раком, изнасилованные женщины, бездомные, родители, потерявшие детей, и семьи, в которых случилось что-то страшное, часто говорят мне две вещи: «Пока это не произошло, я не верила, что это может быть со мной; ведь такое случается только с другими». И: «Никогда не знаешь, что с тобой случится. Но это может произойти с каждым. Я хочу сказать это собратьям по несчастью».

Это трудно. Нам не хочется быть похожими на людей, которым больно, особенно если мы полагаем, что они этого заслуживают, или если их боль слишком пугает нас. Мы не хотим открываться. Это кажется рискованным. Даже если мы просто ассоциируем себя с ними, мы либо попадаем в «их» число, в число «других», либо же нам придется признать, что плохое случается и с такими, как мы.

Вновь и вновь я слышу от женщин, стремящихся устанавливать связи с другими: это непросто. Женщины, готовящие детям обед, пока другие сплетничают и осуждают, женщины, перешагивающие через свой страх, чтобы сделать кому-то добро, – они не супергероини. Они обычные люди, и иногда им приходится себя заставлять. Это не всегда происходит само собой, но все они говорят, что чем больше делаешь, тем проще.

Одна из таких женщин – моя мама. Я прекрасно помню, как она сидела рядом с соседкой, которая переживала черную полосу в своей жизни. Это были тяжелые времена. Я росла на окраине и, поверьте мне, часто видела рядом с собой серьезные беды, совершенно не вписывающиеся в «нормальную» жизнь, которую мы все по идее должны были вести.

Я даже помню свое смущение, когда мама помогала человеку, обсуждаемому на каждом углу. Или приглашала на обед семью, тонувшую в вихре жутких слухов. Тогда я не понимала, а теперь до меня дошло.

В мамином списке инаковости занимали сразу несколько строчек. Как я уже говорила выше, бабушка много пила. Она была невероятно щедрым, сострадательным человеком, много лет боролась с зависимостью. Алкоголизм тогда не признавали болезнью, и он был еще бо2льшим источником стыда, чем сейчас, особенно для женщин. К тому же, когда мама была в третьем классе, бабушка с дедушкой развелись.

Мама, не скрывая, рассказывала нам, как трудно было увязать свою жизнь с общественными ожиданиями, определявшими пятидесятые годы. Как бы то ни было, в какой-то момент она нашла в себе храбрость открыто говорить о пережитом. Так она обнаружила, что не одна в своих несчастьях, и приняла решение выбраться из-под завалов стыда, образованных культурой «Оззи и Харриет» [10] («Ozzie and Harriet») и его последователями. Поэтому меня, моего брата и сестер она воспитывала совершенно иначе.

Даже сейчас, когда я стала старше и «непростые вещи» случаются с людьми вокруг меня все чаще, мне иногда по-прежнему приходится бороться с собой. И, что вполне предсказуемо, я звоню маме. Она и сейчас говорит брату, сестрам и мне всякий раз одно и то же: «Просто приди на похороны. Просто помоги, пока соседки сплетничают и выглядывают из-за жалюзи. Введи себя в транс, если нужно, но сядь в машину и поезжай туда. Напиши слово в слово, что ты хочешь сказать, но возьми трубку и позвони».

Полагаю, самое важное из ее наставлений звучит так: «Ты это делаешь потому, что это человек, на месте которого ты можешь оказаться в любой момент. Ты делаешь это потому, что это могла быть я, а в другой раз это так же запросто можешь быть ты».

Ваша сеть связей

Если мы хотим развить стыдоустойчивость, мы должны научиться протягивать руку помощи другому. Мы должны на деле применить нашу храбрость, сочувствие и выстроить необходимые связи. Непросто попросить кого-то выслушать, непросто быть тем, кто слушает. На семинарах я прошу участниц посмотреть на свои факторы стыда и вспомнить людей, от которых они могли бы получить поддержку. Важно понять, что зачастую человек, к которому мы можем обратиться по поводу одного рода проблем, – не лучший выбор в случае проблем другого рода. Например, сестра Сьюзен (из предисловия) стыдила ее, когда та отправила ребенка в группу «маминого выходного дня». Сьюзен сказала: «В том, что касается воспитания, мама и сестра однозначно ткут паутину стыда. А в области религии и веры – они сильнейшие представители моей сети связей». Вот почему важно думать о конкретных проблемах, когда мы пытаемся понять, каким людям мы можем открыться. Иногда могут помочь следующие «вопросы об откровенности»; прочитайте их и соотнесите с разными категориями стыда: