Всё хорошо, что хорошо кончается (СИ)

— Думаю, вы хотели узнать о Маркусе, — грустно говорит она. — Ближе него у моего сына не было друзей. Они и вправду росли как братья, всюду вместе. Но почему вы вдруг решили спросить об этом?

— Где жил Маркус? — спрашивает Нела, оставив вопрос Адалинды без ответа. — Как нам найти его дом?

— Маркус? — задумчиво произносит Вилхелм. — Кто это? Кажется, я слышал это имя прежде.

Хозяйка замка глядит на нас в недоумении, поднимая брови.

— Не понимаю, — наконец говорит она, — зачем бы вам это. Вы нашли женщину, о которой я говорила, и побеседовали с ней?

— А то как же, — не выдерживаю я. — И она нам сказала, чтобы мы разузнали о близком друге вашего сына, потому что это поможет снять проклятие. Так где был его дом?

Гилберт пытается незаметно толкать меня, а под конец и вовсе наступает на ногу, но это меня не удерживает.

— Покои Маркуса находились здесь, в нашем замке, — наконец отвечает Адалинда, смерив меня долгим взглядом.

— Маркус! — радостно произносит и Вилхелм. — Я вспомнил, как же я мог забыть! Он был мне ближе, чем брат, и у него была своя комната в замке. Вам нужно лишь подняться по лестнице и свернуть в правое крыло. Нужная дверь будет в конце коридора.

— Что ж, вы услышали, что хотели, — сухо произносит старая женщина. — Ищите, что пожелаете, но уверяю вас, этот путь никуда не приведёт. Та, что бродит ночами по городу — вот средоточие зла, и её вам нужно изгнать.

— Мы сделаем, что нужно, как только больше обо всём узнаем, — так же сухо отвечает Нела, затем поднимает голову выше и царственно направляется прочь, к арке в левой стене зала.

Коза издаёт фыркающий звук, задирает нос и не менее важно шествует следом. Мы, все остальные, молча переглядываемся. Гилберт и Тилли идут вперёд, но Андраник отчего-то мешкает, провожая их взглядом, топчется на месте, а затем нерешительно направляется к хозяину замка, вернувшемуся на свой трон. Заинтересованный, я решаю последовать за ним.

Андраник замирает напротив Вилхелма, набирает воздуха в грудь и зажмуривается.

— Если позволите, могу ли я спросить, — скороговоркой выпаливает он, — не жалеете ли вы, что отказались жениться на дочери вождя? Ох, то есть, в то время вы решили следовать велению сердца, но может быть, спустя столько лет уже думаете иначе? Если мать нашла подходящий союз, возможно, стоит согласиться, как полагаете?

Вилхелм улыбается, а затем наклоняется и извлекает стоящую позади трона мандолину. Хотя, может, это и не она, но очень похожа. Длинные пальцы пробегают по струнам, и нежные звуки музыки наполняют зал.

И тут Вилхелм начинает негромко петь, не отрывая взгляда от лица Андраника:

— Пустись за славой в дальний путь,

Вернись с победой в отчий край,

А о любви своей забудь

И никогда не вспоминай.

Поверь, ни счастья, ни добра

Она тебе не принесёт.

Послушай мать — она стара,

Она о жизни знает всё,

И ей яснее, чем тебе,

Дороги ведомы твои.

Тебя взрастили для побед,

Не время думать о любви.

Потом найдём тебе под стать

Жену богаче и знатней.

Сынок, сынок, послушай мать,

Ведь сердцу матери видней.

На этом Вилхелм резко обрывает пение и со смехом задвигает мандолину в тёмный угол. Он принимает прежнюю позу и, похоже, ничего не собирается добавлять.

— Э-э-это был совет? — в растерянности бормочет Андраник. — Что ж, спасибо…

Он разворачивается, замечает меня, прислонившегося к колонне, и ужасно краснеет. Бедняга выглядит таким несчастным, что у меня даже пропадает желание над ним подшучивать.

— С-сильвер, какая встреча! — выпаливает он. — А я тут, вот, музыку слушаю. Давно ли ты здесь?

— Знаешь, — говорю ему я, — уж твоей-то матери в подобных вопросах я бы доверять не стал. Никудышные принцессы в Третьем королевстве, не советую. Да ведь и мать твоя сама не из королевского рода, не так ли?

— Это верно, — смущённо отвечает Андраник, — но именно потому она и желает, чтобы уж у меня-то была самая знатная-презнатная невеста. Что ж, м-может быть, просто пойдём к остальным?

Я согласно киваю, и мы в неловком молчании поднимаемся по лестнице.

Комната Маркуса оказывается удивительно безликой, и по ней не выходит ничего сказать о прежнем обитателе. Здесь есть большой нечищеный камин, но на каминной полке совершенно пусто — ни вещей, ни милых сердцу безделушек. В углу сундук, и в нём ничего нет. Рядом широкая кровать, заправленная столь тщательно, будто тот, кто это делал, с кем-то соревновался в аккуратности. Ковёр перед камином выглядит так, словно на него старались не наступать.

— Точно ли это нужная комната? — поднимает брови Тилли и поправляет очки на носу. — Она прямо как новенькая, будто бы здесь никто никогда и не жил. Если б не угли в камине и вон те листки на столе у окна, я подумала бы, что здесь вовеки не бывало ни одной живой души.

Всем тут же хочется поглядеть на бумаги, но Нела предупреждающе вытягивает руку, останавливая нас.

— Не спешите, — говорит она. — Этим записям так много лет, что они, пожалуй, могут рассыпаться от движения воздуха. Давайте-ка подойдём к столу осторожно, ничего не будем трогать руками и…