Все книги о монахе, который продал свой «феррари»

Теперь он каждую пятницу брал выходной, чтобы провести весь день, играя с дочкой, или же вез всю семью куда-нибудь на прогулку. Джулиан всегда отлично выглядел, но рядом с женой и дочерью он прямо-таки лучился счастьем: глаза у него сверкали, и видно было, что он гордится маленькой Алли, ее умом и озорством, и что в общении с дочкой он находит отдохновение от жизненной суеты, обретает источник покоя и гармонии, которые так нужны всем нам в наш жестокий, тревожный и стремительный век. Джулиан был окружен любовью и купался в роскоши. Казалось, его жизнь идеальна и он властелин своей судьбы. Но мир устроен так, что Рок подрезает нам крылья тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем. И, увы, зачастую именно когда достигаешь высот удачи, судьба швыряет тебя вниз, отнимает самое дорогое, и ты оказываешься во тьме горя и отчаяния, на краю бездны. Именно в такие мрачные мгновения в сознании вспыхивает свет — и ты осознаешь свою истинную сущность. Страдая душевно и физически, ты вдруг открываешь для себя свое подлинное «я». А потом происходит чудо, и ты, разбитый, раздавленный, вдруг обретаешь новые, неведомо откуда взявшиеся силы. Именно так и произошло с моим братом Джулианом: во тьме отчаяния он увидел свет и узнал, что обладает запасом сил, о котором и помыслить не мог.

Однажды солнечным днем Джулиан на своем роскошном алом «феррари» вез маленькую Алли на день рождения к ее любимой подружке. Вдруг Джулиан заметил, что машина, которая едет навстречу, вильнула на встречную полосу. Поначалу Джулиан не придал этому значения, но машина мчалась все быстрее. Через считанные секунды несчастья было уже не избежать. Случилось страшное. Водитель машины, пьяный в доску после целого дня возлияний с дружками, едва понимал, куда гонит. Произошло лобовое столкновение на полной скорости. Удивительно, но Джулиан отделался синяками и царапинами. Но малышка Алли, ударившись о лобовое стекло, получила смертельную травму и умерла на руках у Джулиана, пока он в отчаянии пытался дозвониться до «скорой помощи».

Трагедия сломала Джулиана. Он изменился до неузнаваемости. Раньше он наслаждался каждым мгновением жизни — теперь каждый миг давался ему с трудом. У меня сердце разрывалось, когда я думала об этом.

Джулиан отчаянно пытался забыться в работе: сутками пропадал в офисе, даже ночевал там на диване в своем кабинете. Он отказывался встречаться с любым, кто мог напомнить ему о прежней жизни. Джулиан словно надел на глаза шоры и видел перед собой только работу.

Естественно, от такого фанатичного отношения карьера его еще больше пошла в гору, но на личном фронте у него наступил полный упадок — он фактически порвал отношения со всеми, кроме коллег. Карлос Кастанеда когда-то сказал: «Основное различие между обычным человеком и воином — в том, что воин воспринимает все как вызов на бой, тогда как обычный человек воспринимает все или как проклятие, или как благословение». Думаю, Джулиан ощущал себя навеки проклятым.

Жена Джулиана оставила его. Она заявила: «Ты так одержим работой, что до тебя не достучаться. Такое впечатление, что ты и скорбеть по дочке не захотел. Я делала все возможное, чтобы вытащить тебя из эмоционального тупика, в который ты себя загнал. Но ты упираешься. И у меня ничего не получается. Ты только знай твердишь, чтобы я от тебя отстала!» Более того, Джулиан всем своим поведением давал понять: в помощи он не нуждается. Ни в чьей. Кто бы ни предлагал ему поддержку, он отвечал примерно одинаково: «Оставьте меня в покое. Занимайтесь своими делами и не лезьте ко мне в душу с вашей жалостью, она мне не нужна».

Джулиан начал выпивать, перестал следить за собой и жил словно на износ. Он мало спал, утратил аппетит, а внешне так запустил себя, что отпугнул даже тех немногих близких, кого еще не оттолкнула его грубость. Свободного времени у него почти не было, но если оно и выдавалось, Джулиан проводил его с анорексично-тощими моделями и оравой лихих биржевых брокеров, которых называл «мои терминаторы». Я в те времена с Джулианом почти не виделась — он отклонял все мои звонки, но знала о его поведении и опасалась, что его подстерегает беда. Большая беда.

Однажды я случайно увидела брата на улице: он мчался по деловому центру города с двумя портфелями, битком набитыми документами, с него градом катился пот. Я едва не расплакалась, когда увидела, во что превратился былой ухоженный, моложавый, подтянутый красавец.

Его было не узнать. Одутловатое лицо, ранние морщины, потухшие глаза, сутулая спина, нездоровая полнота. А ведь раньше он так тщательно поддерживал форму! Но главное — ичезла его сияющая улыбка. У Джулиана, моего любимого брата, моего кумира, теперь было лицо человека, заточенного в свой персональный ад.