Все книги о монахе, который продал свой «феррари»

Это было единственное, что я знал о Стамбуле. Огромный собор с куполом, построенный императором Юстинианом, когда это место еще было Константинополем, центром Римской империи и прибежищем христианской церкви. Позже его переделали в мечеть, достроили минареты и изменили интерьер, но мозаика осталась неизменной. Все такая же великолепная, как я слышал.

— Да, это та, что слева, — ответил Ахмед, указывая вдаль, — а за ней находится Голубая мечеть. А также ипподром, дворец Топкапы, Цистерна Базилика, музеи — столько всего можно посмотреть! — Ахмед обвел рукой вид, открывающийся перед нами. — Но сегодня вечером, перед тем как отправляться к лодке, я отведу вас на Египетский базар и Большой базар.

— К лодке?

— Извините, — ответил Ахмед, отходя от окна, — я не храню свой талисман здесь. Он в моей родной деревне, в районе Анадолукавагы.

А я-то совсем забыл о цели моего визита.

— Мы, конечно, можем поехать на машине, но зачем? — продолжал Ахмед. — Туда лучше всего добираться по воде. Сегодня утром мой сын забрал лодку, чтобы провести индивидуальную экскурсию для туристов, так что мы сможем поехать вечером и вернуться обратно завтра к утру. — Ахмед жестом пригласил меня последовать за ним. — Теперь я покажу вам, где вы сможете освежиться, а потом мы выпьем чая и перекусим, перед тем как отправляться на базар.

Первое, на что я обратил внимание, когда мы оказались на Египетском базаре, было разнообразие ароматов. Мы шли сквозь водоворот запахов, меняющихся с каждым шагом, смешивающихся и перебивающих друг друга.

Ларьки стояли вплотную друг к другу. Кругом лежали груды фиников и других сушеных фруктов, всевозможные виды орехов, пирамиды халвы. Мы проходили мимо прилавков с нугой, мимо немыслимого разнообразия лукума — турецкого удовольствия, как его называют здесь, переливающегося словно драгоценные камни.

Прилавки ломились от коробочек с чаем, молотых пряностей, ларек за ларьком — куркума, тмин, кардамон, паприка, мускатный орех, корица.

Ахмед купил немного сушеных абрикосов, фиников и инжира, после чего мы направились в сторону огромного каменного комплекса, скрывавшего тысячи лавочек Большого базара.

Египетский базар завораживал, ошеломляя экзотическими ароматами. Я шел, полностью погрузившись в свои ощущения, забыв обо всем на свете. Но вдруг мои мысли переключились на тех людей, которых я потерял. Проходя по бесконечным сводчатым коридорам, я замечал, сколько кругом вещей, которые могли бы приглянуться Аннише, — мозаичные лампы, тонкие шелковые шарфы, керамическая посуда со сложными переплетениями узоров. И все это буйство цвета. Именно это больше всего поразило меня при нашей первой встрече с ней. Что бы она ни надевала, всегда какая-то яркая деталь бросалась в глаза — зеленые сережки, фиолетовый шарф зимой, великолепный оранжевый берет. И ее квартира тоже была такой — полная самых разнообразных вещей всех цветов и оттенков, которые на удивление сочетались между собой. Разумеется, я понимал, что впереди еще несколько недель путешествий и я не могу позволить себе крупных покупок. Вокруг было столько всего, что глаза разбегались, но я все-таки купил назар для Анниши — существует поверье, что этот стеклянный амулет защищает от сглаза, и для Адама — небольшой вышитый жилет, который, я был уверен, ему очень понравится.

Больше всего мое внимание привлекали продавцы ковров, громкими криками зазывавшие покупателей. Каждый раз, проходя мимо них, я ловил себя на мысли, что невольно останавливаюсь полюбоваться их великолепным товаром.

Ахмед заметил, что привлекает мое внимание:

— Вам стоит вернуться сюда, когда у вас будет больше времени, и тогда вы сможете от души поторговаться. Выбрать ковер — дело непростое, нужно разбираться в искусстве, ткацком мастерстве, типах плетения, знать все о волокне, из которого сделан ковер, и о том, как он был окрашен. Но помимо всего этого, вам придется научиться оценивать ковры и торговаться. Я был бы рад помочь вам разобраться со всем этим.

Готовность Ахмеда научить меня всему напомнила мне о родителях. Они были очень энергичными людьми и с радостью учились всю свою жизнь. Мама залпом прочитывала книги и, пока мы с сестрой ходили в младшие классы, устроилась подрабатывать в небольшой книжный магазин. Она приносила домой столько книг, что я уверен, ее взяли на работу, только чтобы не упустить самого активного покупателя. Себе она покупала фэнтези, отцу — публицистику, а нам с Кирой — детские книжки с картинками.

Отец поддерживал ее инициативу и всегда с удовольствием принимался за новую книгу. Но его энтузиазм этим не ограничивался. Ничто не доставляло Нику Лондри большего удовольствия, чем делиться своими знаниями. Он работал учителем в начальной школе, но для него это было больше, чем просто работа, — это была его страсть. Куда бы мы ни шли с родителями, мы чувствовали себя словно на уроке.