Все кошки возвращаются домой

— И это учту. Во-вторых… Уж извини, но мне вовсе не хочется, чтобы после твоего возвращения храбрый князь кинулся вдогонку за мной. Не люблю погони, и кровь тоже не люблю. Так что придется тебе, Нэй, сказать, что ты меня уделала и развеяла в прах. Как, не против прослыть героиней?

Я вздохнула.

— А у меня есть выбор?

— В этом вопросе — есть, — мои глаза немного привыкли к темноте, и я поняла, что Аксай улыбается. — Но разве мой вариант не наиболее разумный?

На мгновение я представила себе реакцию остальных на захватывающий рассказ о том, как одна неумная равейна сначала приняла неизвестный препарат, потом отправилась с подозрительным типом в уединенное место, а напоследок еще и договор заключила, поручившись своей жизнью… Мне стало дурно. Может, целитель еще и поймет, что Аксай просто умело воспользовался моим шоковым состоянием, но Этна точно сперва голову открутит за глупость, а затем уже станет выяснять, что к чему.

А уж что подумает мама…

Нет, пожалуй, вариант с «поверженным в прах» Аксаем действительно как-то посимпатичней смотрится.

— Вы играете на моих инстинктах, — насупилась я. — Так нечестно. Ладно, предположим, что я выбираю вариант с мнимым убийством. Но тут есть одна проблема. Максимилиан — телепат.

— Об этом я позабочусь, — успокоил меня Аксай. — Есть абсолютно безопасный способ. Моя любимая фишка, так сказать.

— И какая же? — я уже устала удивляться и бояться.

— А это секре-ет, — кокетливо откликнулся он, растягивая гласные. — Итак, это все, что тебе требуется знать. Остальное предоставь мне. Когда планируешь приступить к исполнению своей части плана? По моим подсчетам, у нас есть около семи часов.

Что я могла сказать на это? Только одно.

— Прямо сейчас. Аксай, тут есть диван или кровать, где вы могли бы вытянуться в полный рост?

— Мой рост — понятие относительное! Конечно, есть.

Легко сказать — трудно сделать. Поначалу я вообще не знала, как подступиться к работе. На ином уровне зрения Аксай казался мне клубком даже не нитей, а тончайших паутинок. Они плотно оплетали то, что являлось его сутью — нечто алое и золотое, изменчивое, обжигающее и вызывающее отвращение. Как будто грибница на гнилушке… Похоже, не только Аксаю приглянулся наш мир, но и Аксай — миру. Я видела множество связей, тянущихся к городам и людям. Пока тонких, но уже превращающих Древнего из захватчика-чужака в странника, заглянувшего в заветный край, да так там и оставшегося. Эти нити, начавшие зарождаться совсем недавно, были еще слишком слабы для того, чтобы удержать Аксая на земле после разрыва связи с инквизитором, но продолжали крепнуть день ото дня.

Настоящая проблема заключалась в другом. В пресловутом «договоре».

Я не сразу нащупала нить, ведущую к партнеру Аксая. Но когда у меня наконец получилось, к горлу подкатила тошнота. Эта… «связь» напоминала жирную, толстую пиявку, впившуюся в энергетические потоки Древнего. Она постоянно откачивала из него силы и фактически превращала в раба, который не мог оспорить ни один приказ так называемого «старшего партнера». По сути — паразита.

Пожалуй, Аксаю не нужно было плести интриги, заманивая меня в свои сети. Достаточно оказалось бы продемонстрировать эту мерзость, и я сама бы с радостью согласилась избавить Древнего от «договора».

— Аксай… А тебе… ну, больно? Оно же постоянно тянет энергию… Как ты это ощущаешь?

— Ты правда хочешь знать? — он поерзал на диване и взглянул на меня искоса. Глаза были серо-синими, как море в пасмурный день.

— Нет.

— Вот и не спрашивай.

«Пиявка» обвилась вокруг основных энергетических потоков. Система контроля была простой до гениального: при непослушании кольца сжимались, останавливая циркуляцию жизненной силы. Это можно было сравнить с тем, как если бы человека начинали душить. Попытайся Аксай оборвать нить договора — и «пиявка» пережмет потоки, и одновременно нарушая их целостность.

Фактически подобное воздействие равнялось убийству.

— Тебе нужна не равейна, а целитель. Здесь необходимо сначала изолировать часть потока, к которой крепится связь, и таким образом исключить нарушение целостности и замкнутости энерголиний. А уже потом уничтожать нити… И еще, Аксай. Даже если мне каким-то чудом удастся избавиться от договора, тебе в первое время нужен будет «якорь» в нашем мире. Иначе «бездна» выбросит тебя обратно на тонкий план.

— Тоже мне, новость, — фыркнул он беспечно, но капельки испарины, выступившие на висках и над верхней губой, выдавали его состояние. Нервничает? Или ему больно? — Это страховка от умников, которые рискнут разорвать договор. Мы не можем пускать корни в вашем мире. Договор не дает. Если бы не он, я бы освоился здесь за два-три года! А вообще, Нэй, поменьше говори и побольше работай — у нас осталось часа четыре, не больше.

— Не торопи меня. И полежи хоть минуту спокойно!

— Я стараюсь. Но у меня холерический темперамент.

— О, боги, и где слов таких нахватался!