Все места, где я плакала

Чутье подсказывало мне, что здесь, на этой улице, что-то не так. Подсказывало, что надо плакать, и я делала это. Оно предупреждало, но ты сказал, что все в порядке, и я поверила тебе, а потом снова заплакала. Чутье подсказывало мне на прошлой неделе в два часа ночи, что нужно встать с постели, выйти на холод и начать вспоминать все места, где ты заставлял меня плакать. Я сделала, как мне было сказано.

Мое чутье подсказывало мне и на кухне, всего час назад – что я должна пойти к психологу. Я пойду. Чувствую себя лучше даже при мысли об этом.

Я больше не собираюсь игнорировать свое чутье, Риз.

Но тогда я так и сделала. Здесь. Через две недели после твоего бенефиса в The Cube.

Всего две недели – вот сколько времени потребовалось, чтобы распутаться. Я сидела с тобой и твоей группой, каждый день в столовой за обедом и каждую свободную минуту в музыкальных классах и притворялась, что мне плевать на то, как Ханна морщит нос всякий раз, когда видит тебя. Кроме нее, Джека и всей их компании, у меня не было друзей, с которыми я могла бы проводить время. Но я не возражала, потому что была с тобой, а любое мгновение без тебя казалось потраченным впустую.

Так что же здесь произошло?

* * *

Пятничный вечер всегда означал репетицию группы в гараже Риза. Это строение было его самой большой гордостью и радостью. На самом деле, если бы ему пришлось выбирать между своим пенисом и гаражом, думаю, он бы действительно задумался. Гараж был расположен на заднем дворе, внутри обшит коробками из-под яйц и залит пеной, чтобы можно было шуметь сколько душе угодно, не раздражая его пафосных соседей. Гараж Риза напоминал мой сарайчик для музыки, который остался на севере, но был больше. Мама Риза позволяла кому угодно болтаться там столько, сколько они хотели. Потому что она была согласна на все, чтобы сделать своего сыночка счастливым. С тех пор как мы встретились, я каждую пятницу сидела там в углу, пока группа репетировала. Он останавливался на перерыв, притягивал меня к себе и целовал, в то время как остальные не знали, куда смотреть.

Я приехала в тот вечер, как и в любой другой, рано, и у нас оставалось время, чтобы побыть вдвоем до приезда остальных.

– Здравствуйте, мисс Дэвис, – сказала я, когда она открыла входную дверь. – А где Риз?

Она улыбнулась своей натянутой улыбкой, которая давала мне понять, что я ей не нравлюсь, какой бы вежливой ни была.

– Он в гараже, – мягко ответила она, при этом показательно закрыв дверь перед моим носом.

Мое нутро пнуло меня. Я стояла на пороге, озадаченная и смущенная. Это было не обычной ситуацией. Нет, мисс Дэвис никогда не являлась моей поклонницей, но раньше не закрывала дверь перед моим носом, даже несмотря на то что ненавидела меня за кражу сына. Они с Ризом были очень близки. Она часто приходила на его концерты и, казалось, позволяла ему делать все, что тот хотел, покупала все и разрешала его друзьям приходить так поздно, как им хочется. Мисс Дэвис всегда была дружелюбна к группе, но немного холодна со мной, что было непривычно и неприятно, ведь для семьи Алфи я являлась огромной, важной частью. Риза обычно не было в гараже, когда я приезжала. Он чаще всего сидел в своей комнате, ведь там была кровать и мы очень ее любили.

Почему она закрыла дверь у меня перед носом? Конечно, к гаражу лучше всего идти через сад, а не через дом, разуваясь и обуваясь заново. Но любой нормальный человек сказал бы: «Тебе, наверное, легче обойти», чтобы смягчить впечатление. Однако я отмахнулась от этого. Тогда мне вообще не думалось о плохом, поэтому я обошла дом в темноте, миновав маленький декоративный пруд с фонтаном, каменной кормушкой для птиц и мраморной статуей. Постучала в дверь гаража, улыбаясь, потому что все еще чувствовала себя любимой и уверенной в себе.

– Милый? – громко позвала я. – Я дома.

Нет ответа.

Снова пожав плечами, я протиснулась внутрь и увидела, что Риз сидит без шляпы, с гитарой на коленях, уставившись в пол.

– Риз? – Я перешагнула через пустые банки из-под пива и коробки из-под еды, загромождавшие пол. – Разве ты не слышал, как я стучала?

Он поднял глаза, но не улыбнулся. Ни лицом, ни изнутри, как я привыкла.

– О, привет, Амели. – Риз произнес мое имя так, словно оно ему надоело. Не звал меня прыгнуть в его объятия, не покрывал мое лицо поцелуями, не говорил: «Я скучал по тебе».

Просто: «О. Привет. Амели».

Я склонила голову набок и совершила первую из двух ошибок.

Ошибка номер один: я не проигнорировала тот факт, что все это выглядело как-то стремно.

Видите ли, это оказался первый раз, когда я застала Риза в плохом настроении, поэтому еще не знала правил. Откуда мне было знать, что, когда он становился таким, следовало просто притвориться, что все в порядке, иначе только сделаю хуже? Тогда я была новичком.

Я подошла для поцелуя и наклонилась, но он просто холодно прижался своими губами к моим.

– Ты окей? – спросил он вполголоса, прежде чем снова уставиться на свою гитару.

– Я в порядке. А ты?