Все места, где я плакала

Как ни странно, ты не можешь справиться с моим молчанием.

– Амели, пожалуйста, поговори со мной. Это пытка. Ты вообще слушаешь? Я люблю тебя. Ты что, не слышала меня? Я! Люблю! Тебя!

Я срываюсь на секунду и теряю бдительность. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть в твое красивое, полное отчаяния лицо.

– Ты очень странно это показываешь, – бросаю я.

Твои глаза расширяются, видно, что ты готовишься к спору, который, без сомнения, выиграешь. И все же тебе удается сбить меня с толку.

– Я знаю, – признаешь ты. – Мне очень жаль, Амели. Мне очень жаль. Я так облажался, все испортил. – Ты останавливаешься и прислоняешься к чьей-то изгороди. Я не могу не остановиться вместе с тобой. Никогда не видела тебя таким, никогда. Ты снимаешь шляпу и выглядишь таким уязвимым без нее, сжимаешь ее в руках, сминая поля. – Я не знаю, что со мной не так, Амели, – выдыхаешь ты. – Чувствую себя разбитым. Знаю, что всегда винил тебя и причинил тебе боль, и мне жаль… Потому что это все я. Проблема во мне. Что со мной не так, Амели?

Трясешься.

– ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СО МНОЙ НЕ ТАК?

Ты плачешь. Падаешь и растворяешься в себе, пока я стою здесь в полном шоке.

– Амели, ты мне нужна!

Смотришь на меня сквозь слезы.

– Мне было так хорошо с тобой. Так хорошо…

Мое сердце начинает рваться к тебе, как собака, которая тащит своего хозяина на поводке. Я люблю тебя, Риз, и мне невыносимо видеть тебя таким. В моей голове возникают разные мысли. Опасные, типа «Это прорыв, который нам нужен, и он любит меня. Посмотрите, как сильно он страдает. Видимо, это и правда так».

Ты плачешь. Ты, а не я. Здесь, на людях. Где любой может пройти мимо. Мы квиты. Ты наконец-то заставил плакать себя, а не меня. Возможно, все между нами будет хорошо.

Я протягиваю руку, чтобы утешить тебя, зная, что физический контакт погубит меня.

– Это такой хаос. Амели, помоги мне. Я люблю тебя. Ты единственная, кто может…

И как раз перед тем, как я коснусь твоего плеча, раздается голос.

Бежать.

«Беги, – шепчет он. – Сейчас же! Иди! Беги! Оставаться здесь небезопасно».

Моя рука застывает в воздухе. Откуда доносится этот голос?

Я скажу тебе.

Это моя интуиция.

Я пообещала себе, что буду слушать ее. Торжественно поклялась и должна, должна, должна это сделать. Потому что, слушая свое сердце, как и голову, я ничего не добьюсь. Теперь моя очередь взять руль в свои руки. Я же обещала.

Не касаюсь твоего плеча. Не говорю: «Тише, тише». Не позволяю сказке сбыться не сейчас. Единственный способ уйти – это сказать себе, что если ты действительно любишь меня, как утверждаешь, то можешь подождать.

Я делаю шаг назад, и ты поднимаешь на меня взгляд. Слезы все еще текут по щекам.

– Амели, пожалуйста! Хотя бы сядь рядом со мной. Ты нужна мне. Пожалуйста…

Я отрицательно качаю головой.

– Мне надо идти на урок музыки. – Делаю еще один шаг назад.

– Музыка может подождать! Амели! – Ты так отчаянно ударяешь стену рядом с собой, что это больше похоже на приказ, чем на мольбу.

Ты так часто произносишь мое имя. Раньше никогда не называл меня по имени.

– Мне жаль, что ты расстроен, – говорю я. Когда произношу это, мой голос звучит по-другому. Спокойнее, глубже, увереннее. – Но я действительно опаздываю. Давай поговорим позже.

Поворачиваюсь и ухожу так быстро, как только могу.

– Амели? Не могла бы ты задержаться на минутку? – спрашивает миссис Кларк. – Просто хочу пройтись по твоей курсовой работе.

Беспокойно переминаюсь с ноги на ногу, пока ее палец проводит по нотам и она бормочет что-то под нос. Я смотрю на ее обручальное кольцо и думаю, счастлива ли эта женщина с человеком, за которого вышла замуж. Чувствует ли себя в безопасности и есть ли у нее уверенность, что все в порядке и всегда будет так? Надеюсь, что да. Знаю, что миссис Кларк просто учительница и только делает свою работу, но чувствую, что она действительно заботится. И на самом деле хочет, чтобы я тоже чувствовала себя в безопасности. Она пробегает текст еще раз, прежде чем поднять глаза с улыбкой.

– Это здорово, Амели. Просто замечательно.

Я выдыхаю.

– Правда?!

– Да. Ну, второй куплет нуждается в доработке, но с ними всегда так. У тебя есть день или два, чтобы все подправить. – Она протягивает мне блокнот. – Хорошо, что ты вернулась.

Несмотря на все происходящее, мое лицо расплывается в улыбке.

– Что вы имеете в виду?

– Ты же знаешь. Снова занимаешься музыкой, даже на уроки ходишь. Честно говоря, я рада, хотя мне, наверное, не позволено так говорить.

– Спасибо. И насчет второго куплета вы правы. Я его подправлю.

Миссис Кларк пододвигает блокнот, чтобы еще раз взглянуть на него, и читает вслух название песни:

– «Все места, где я плакала»? Это хорошая идея для песни.

Я смеюсь.

– А что бы вы почувствовали, если бы я сказала, что на самом деле мистер Дженкинс подал мне эту идею?

– О боже! Для этого проекта с музеем, о котором он говорил на собрании?

– Да. Я делала карту памяти и оттуда взяла идею для песни.