Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара

А что же британцы? Часто английские историки сетуют, что эскадру, следующую в Средиземное море, нечем было усилить. Это совершенно не так. Еще 20 января 1756 года адмирал Осборн с 13 линкорами вышел в море и взял курс на юг — сопроводить торговые суда, но в Бискайском заливе отпустил конвой и вернулся в Англию. В марте 2 корабля и 3 фрегата были выдвинуты к Барфлеру для атаки французского коммерческого караван, 2 линкора отправили в Вест-Индию, 2 — в Северную Америку, 2 — к Шербуру, а еще 45 фрегатов и шлюпов отрядили на охрану «узких морей» («Narrow Seas» — проливы, отделяющие Великобританию от Европы и от Ирландии). Вся эта орава охраняла подходы, по сути, к второстепенным портам. В это же время в доках чинилось множество линкоров и фрегатов, экипажи которых просто болтались на суше без дела. То есть при желании можно было укомплектовать команды Бинга гораздо раньше и усилить его кораблями. Этим пытался заняться герцог Камберлендский, но его попытки были полностью проигнорированы Адмиралтейством. Когда Бинг вышел в море (с неполными экипажами, которые должен был пополнить в Гибралтаре морпехами), на Спитхедском рейде стояли на рейде боеготовые 90-пушечный «Принс», 80-пушечный «Принс Джордж», 74-пушечные «Инвинсибл», «Торбэй», 64-пушечные «Монмут», «Ярмут», «Эссекс», «Нассау», «Принс Фредерик», 60-пушечные «Ноттингем», «Принцесс Аугуста», и «Энсон». В гавани вооружались 90-пушечные «Ройал Энн», «Дюк», 80-пушечный «Барфлер», 64-пушечные «Свитшур», «Бедфорд», «Элизабет», 50-пушечные «Бристоль», «Колчестер», 40-пушечный фрегат «Ромли», 20-пушечные «Грэйхаунд», «Гибралтар», «Найнтигаль» и «Юникорн». Почти все (кроме последних четырех) они были полностью укомплектованы экипажами.

Отдельное слово стоит сказать о гарнизоне Порт-Магона. На 1 февраля 1756 года из штатного состава гарнизона (4 полка) было всего 2860 человек, в отпуске находились 35 офицеров, в том числе губернатор и полковники всех четырех полков! Часть из них вообще проводила отпуск в Англии, и лишь 3 февраля для этих офицеров был подготовлен приказ — вернуться к месту службы!

^{Адмирал Джон Бинг}

 

Что касается самого Джона Бинга — выбор его был крайне неудачен. Он был мало пригоден для экспедиции в неясных условиях и с неясными целями. В отличие от своего родителя он был более склонен к преувеличению трудностей, чем к их преодолению, хотя, конечно же, он обладал личной храбростью. Но в этой экспедиции скорость принятия решений и личная инициатива важны были гораздо больше смелости моряка. Во время войны за Австрийское наследство Бинг служил под началом адмирала Медли в Леванте, и после провала австрийского вторжения в Прованс он с эскадрой должен был препятствовать высадке французов на Леринских островах (около Канн), поскольку там еще оставались австрийские войска. В своей первой же депеше Бинг сообщал: «Боюсь, вскоре французы захватят эти острова. Я ничего не смогу сделать».

Десять дней он просто ничего не делал, а потом отослал в Адмиралтейство вторую депешу: «Французы могут подойти к островам в любое время и занять их без помех по причинам, о которых я уже ранее сообщал вам». Дальше больше — Бинг отошел к Менорке, оставив около Лерин только малые суда, а французы, воспользовавшись непогодой, высадились на островах и взяли их штурмом. То есть вместо того, чтобы активно противодействовать противнику Бинг просто устранился от решения проблемы, и с самого начала не верил в свои силы. На три четверти Бинг проиграл борьбу за Лерины прежде всего у себя в голове.

Однако несмотря на эту неудачу после смерти Медли в 1747 году Бинг был назначен командующим Средиземноморской эскадрой. Считалось, что он знает здешние условия, да и память о его отце, Джордже Бинге, двигала сына вверх по иерархической лестнице.