Все плохое уже позади

Она разозлилась, постояла немного, а потом, сделав вид, что хочет выхватить у него резинку, выкинула вперед правую руку, тут же левой рукой, сделав резкий выпад вперед, попыталась ударить его, ногами тоже сделала несколько ударов, чтобы нанести болевые удары в пах или по голени. Не давая ему опомниться, Наташа начала наступать, быстро выбрасывая в ударе руки и ноги.

Продолжая дразнить ее зажатой в руке резинкой, Эдвард легко увернулся от всех ее ударов. В какой-то момент, когда ее руки оказались совсем близко от его лица, он одной рукой ловко их переплел, другой рукой растрепал ей волосы.

Драться с распущенными волосами стало невозможно, пока Наташа откидывала их с лица, она немного замешкалась, Эдвард сделал едва уловимое движение, и после его подсечки она тотчас оказалась на полу, лежа на спине, с заведенными за спину руками, прижатая к полу его разгоряченным мускулистым телом.

– Сдаешься?

Его широкая ладонь властно удерживала ее запястья, а незнакомый мужской запах щекотал ноздри.

Она попыталась укусить его или боднуть головой, но не могла дотянуться. Она стала извиваться, пытаясь вывернуться из-под него, насколько это было возможно при его весе, но это ей не удалось. Удерживая ее руки за спиной одной рукой, второй он очень аккуратно убрал волосы с ее лица, при этом еще и провел пальцем по щеке.

– Я всегда говорил, что победить женщину с длинными волосами проще простого, – прошептал он и посмотрел ей в глаза.

– Я их обрежу под корень, – процедила она, тяжело дыша.

– Э, нет, – возмутился Эдвард, – только не это. Если цена победы – твои волосы, то я сдаюсь.

Он резко перекатился на спину, удерживая при этом Наташу.

Теперь он лежал на спине, а она сидела на нем верхом, придавив его запястья к полу своими вытянутыми руками.

– Я сдаюсь тебе в плен, только ничего не делай со своими волосами, малышка, – нагло, но обаятельно улыбнулся он.

– Не смей называть меня малышкой, – прошипела она.

– Как скажешь, малышка, – он дунул на длинные пряди волос, и они разлетелись в стороны.

Она отвлеклась на это движение, а он молниеносно развел свои руки в стороны, и она, упав ему на грудь, ткнулась своим лицом в его лицо. Он снова перехватил одной рукой ее руки за спиной, ладонь второй быстро положил ей на затылок и, удерживая ее голову, привлек для очередного поцелуя.

На этот раз Наташа укусила его за губу. От боли он дернулся и выпустил ее, она мгновенно вскочила на ноги.

– Гаденыш, – злобно процедила она сквозь зубы по-русски, развернулась и пошла к выходу.

– Малышка, твои губы вкусно пахнут мятой! – крикнул Эдвард ей вслед, слизывая с губы кровь.

***

В течение дня Наташа нет-нет, да и вспоминала Эдварда, даже не то чтобы вспоминала, а просто перед ее глазами появлялось его лицо, его улыбка, его глаза. Она заново переживала прикосновения его рук и губ, и по коже у нее пробегали мурашки…

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, четверг 30 июля 1987 года

Приближался праздничный вечер.

– Кто приглашен? – лениво поинтересовался у родителей Эдвард, развалясь в кресле и барабаня пальцами по подлокотникам.

– Наташины родители, Геннадий и Лариса, – начала перечислять Тефочка, Эдвард кивнул, – Торны, Вудсы, Моррисы, Уильямсы…

При упоминании фамилии Моррисов Эдвард поморщился.

– Моррисы, кстати, приедут с Джейсоном, – добавила Тефочка.

– О, к нам пожалует малыш Джейсон, – оживился Эдвард, – а малыша Терри Моррисы возьмут? – засмеялся он.

– Не перепутать бы малышей, – пробормотал сидящий рядом Мэтт.

– Я вам перепутаю, – Тефочка вставила крепкое словцо и погрозила сыновьям кулаком, – если будете себя плохо вести на вечере, прибью обоих.

Братья переглянулись и громко заржали.

Наташу немного удивила ненормативная лексика, у нее в семье это было не принято, но она давно уже стала замечать, что мамы, которые воспитывают девочек, намного нежнее и мягче, чем прямолинейные и жесткие мамы, которые воспитывают мальчиков.

Наташа с интересом наблюдала за тихо переговаривающимися братьями, – Дженни, – обратилась Наташа к Тефочке, – а как Мэтт и Эдвард вели себя в детстве?

Пол, не отрываясь от газеты, хмыкнул.

Тефочка исподлобья глянула на сыновей, – не знаю, как я их в детстве не убила, – призналась она, – наверное, очень боялась тюрьмы, – и добавила, глядя на обоих, – по поводу Моррисов я вас серьезно предупреждаю.

– Мам, не вопрос, – поднял руки Мэтт.

– Мам, я все понял, – невинными глазами посмотрел на нее Эдвард.

– Негодники! – пробормотала Тефочка и погрузилась в вязание.

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, суббота 1 августа 1987 года

Наступил день торжества в Наташину честь. Накануне вечером все Престоны дружно обсуждали ее наряд. Лиза настаивала на голубом шифоновом платье, Мэтту нравилось бело-черное, Тефочка выбрала длинное коралловое с золотым поясом и летящей плиссированной юбкой, Пол – облегающее короткое из черного гипюра, Эдвард остановил свой выбор на красном платье со шлейфом. Майки долго выбирал из оставшихся платьев и неожиданно проявил солидарность с дядькой. «Красное – самое красивое», заявил он.