Все под контролем

Отворотом пиджака я стал приводить ее в порядок. Мне не хотелось, чтобы она появилась в аэропорту как моряк, потерпевший кораблекрушение. Мне хотелось, чтобы мы оба выглядели щеголеватыми, опрятными и счастливыми, как Мари и Донни Озмонд, [69]наглотавшиеся прозака. [70]

Мы, прихватив сумку, выбрались из машины, и я запер ее, предварительно проверив все, чтобы убедиться, что на виду не осталось ничего привлекающего внимание. Меньше всего мне нужно было, чтобы какой-нибудь служащий стоянки заинтересовался моим набором отмычек. Мы прошли к остановке, и совсем скоро подошел автобус, который должен был доставить нас в зал для отбывающих.

Терминал выглядел точь-в-точь как любой другой терминал любого другого аэропорта в такой ранний час. Кассиры уже довольно бойко обслуживали пассажиров бизнес-класса. Некоторые, преимущественно похожие на студентов, выглядели так, будто приехали слишком рано и решили досыпать свое, спрятав головы в спальные мешки, которые были разложены на трех-четырех сиденьях; рядом выстроились битком набитые рюкзаки. Уборщицы механически, как зомби, возили полотеры по выложенному плиткой полу.

Я взял бесплатный журнал со стойки наверху эскалатора. Просмотрел расписание рейсов на задней странице и обнаружил, что первый полет до Соединенного Королевства состоится только после пяти вечера. Да, придется подождать.

Я посмотрел на Келли; вид у нас обоих мог бы быть и поприличнее. Мы спустились на эскалаторе в зал прибытия международных рейсов. Опустив несколько монет в автомат, я купил два набора для путешественников в дополнение к нашим умывальным принадлежностям, и мы направились в один из туалетов для инвалидов.

Пока Келли умывалась, я побрился. Туалетной бумагой я соскреб грязь с ее кроссовок, вытер ее с ног до головы и, расчесав волосы, собрал их в пучок, чтобы они не выглядели такими грязными.

Через полчаса мы смотрелись вполне респектабельно. Царапины на моем лице подживали. Я попытался ухмыльнуться, но было еще слишком больно. Ладно, пусть без прозака, но проверку мы пройдем.

— Готова? — спросил я, поднимая сумку.

— Теперь полетим в Англию?

— Осталось всего одно дело. Иди за мной.

Я потянул ее за взъерошенный хвостик, с которым она была похожа на члена группы поддержки ростом четыре фута. Келли притворилась, что ей все надоело, но я-то знал, что ей нравятся знаки внимания. Мы снова поднялись по эскалатору и обогнули терминал, делая вид, что ищем какой-то самолет на взлетной полосе. На самом деле я искал две совершенно разные вещи.

— Нужно кое-что отправить, — сказал я, высмотрев ящик экспресс-почты «Федэкс».

Я воспользовался кредиткой, по которой было оформлено соглашение на прокат автомобиля. Черт с ним, теперь, когда он богат, Большой Аль заплатит за такие мелочи.

Келли следила за каждым моим движением.

— Кому ты пишешь?

— Посылаю кое-что в Англию на случай, если нас задержат. — Я показал ей две дискеты; я сделал копию информации.

— А кому ты их посылаешь? — Она с каждым днем становилась все больше похожа на отца.

— Не будь такой любопытной.

Положив дискеты в конверт, я заклеил его и написал адрес. Раньше мы пользовались системой «Федэкс», чтобы посылать в Контору фотографии объекта, проявленные в номере отеля, либо другие высокочувствительные материалы. Это спасало от поимки с материалом на руках. Однако в наши дни система устарела; ты мог сделать снимки цифровой камерой, ввести их в свой мобильник, набрать номер в Англии и перевести то, что тебе требовалось.

Я отправил дискеты, и мы продолжали прохаживаться по терминалу. Наконец я обнаружил розетку в конце ряда черных пластиковых сидений, на которых похрапывали двое студентов. Я указал на последние два:

— Давай присядем здесь. Хочу заглянуть в ноутбук.

Я включил его в розетку, и тут Келли заявила, что хочет есть.

— Обожди пять минут, — ответил я.

Судя по тому, что я успел просмотреть, я понял, что Гибралтар был подставой, но это еще не объясняло, какое отношение имеет к этому Кев. Продолжив чтение, я все понял.

Похоже, в конце восьмидесятых Тэтчер настаивала на том, чтобы администрация Буша что-то предприняла в связи со сбором средств для ВИРА, которым занимался «Норейд». Но в выборах принимали участие миллионы американцев ирландского происхождения, и это нельзя было не учитывать. В конце концов стороны заключили сделку: если британцам удастся неоспоримо доказать тот факт, что деньги «Норейд» использовались для приобретения наркотиков, это помогло бы дискредитировать ВИРА в США, и тогда Буш смог бы действовать. В конце концов, кто стал бы сетовать на то, что администрация Штатов борется с распространением опасных наркотиков?

Когда британская Интеллидженс сервис начала собирать данные о причастности ВИРА к наркоторговле в Гибралтаре, казалось, что появился свет в конце туннеля. Однако после событий шестого марта свет потушили. Голоса избирателей оказались слишком важны.