Все реки петляют (СИ)

— Батюшка наш Алексей Михайлович очень любил это место, — произнесла царевна, обращаясь к Петру. — Я часто здесь бываю, когда дела не призывают меня на Москву. Тут как-то легче дышится, и мыслям делается просторней. Прошу тебя, братец, позволь мне сдать тебе государственные дела и жить в Коломенском.

Слушая эти речи Пётр прямо на глазах мрачнел. Мне делалось тревожно при воспоминаниях о вспышках гнева этого человека, которые не раз отмечались в посвящённых ему произведениях. Государь был горазд наломать дров, когда оказывался в раздражении. И сейчас он обвел окружающих пылающим взором, встретился глазами с Лизой и чуточку охолонул:

— Нехорошо так, сестрица. Неладно дела государственные бросать, не завершив начатого, — произнёс он напряжённым голосом, выдающем происходящую в его душе внутреннюю борьбу. — Дворец сей Коломенский пусть и впредь будет тебе местом отдохновения, но трудов своих по устроению земли русской не прекращай. Мне не каждый раз можно на Москве быть — дела зовут во многие места. Кого ещё я за себя оставлю? Посему трудись самодержицей, раз уж назвалась ею.

Внешне вспышку царь сдержал, но внутри у него бушевала буря. Не любит он Софью Алексеевну. Груз накопившихся обид продолжает подрывать его доверие к сестре. Но, с другой стороны, сам он одержал впечатляющую победу, захватив и отстояв Азов. Турки не так уж сильно навалились на отбитую у них крепость в устье Дона, потому что были заняты под Очаковым. Опять же пороховое зелье и иной припас ему и казакам доставлялись исправно хлопотами той самой царевны. Очевидные факты и обуревающие душу эмоции вступили в противоречие. Не стоит забывать — государю всего семнадцать.

Разговор этот происходит в Коломенском. Царевна при всех своих шести фрейлинах и царь с ближниками-преображенцами, среди которых и зрелый муж Федор Юрьевич Ромодановский, и юнец Михаил Матюшкин. Меншикова я тоже теперь уверенно опознаю — и он здесь. Такое впечатление, будто Пётр примчался требовать передачи ему всей полноты власти, поскольку нагрянул внезапно да с сильной дружиной преданных ему людей. Но, не успел начать задуманного — царевна встретила его поклоном и сама предложила брату взяться за гуж державной телеги. А он, понюхавший пороха в осаждённой крепости, теперь уже стреляный воробей — его на мякине не проведёшь.

— Фрейлина Корн! Фрейлина Уокер! — повернулся государь в сторону стайки девушек, одетых в богато расшитые сарафаны. — Завтра приеду в картишки перекинуться, — мы поклонились в знак согласия. — Поздорову оставаться, сестрица, — Пётр поднёс ладонь к треуголке и, резко повернувшись, вышел. Кажется, его внутренне трясло.

— Фрейлина Корн! Фрейлина Уокер! Принесите карты в мой кабинет. Остальных я не задерживаю, — шпионов и от своей родни по матери, и соглядатаев от Нарышкиных "ненаследная принцесса" устранила от дальнейшего общения. Похоже, после того, как Пётр отличился на поле брани, вопрос о том, кто в доме главный, перестал беспокоить хоть бояр, хоть иных служилых людей. Конечно, царь. Но никаких перестановок в верхах не произошло, как это всегда случается при смене власти. Общественность, между тем, ожидает возвышения Нарышкиных и изгнания с руководящих постов Милославских. Поэтому прямо сейчас необходимо подготовить шаги к тому, чтобы грядущие перетасовки не оказали негативного воздействия на с таким трудом наладившееся хрупкое равновесие в отношениях между братом и сестрой. Вот для чего обеим сторонам срочно потребовалась фрейлина Уокер, через которую и ведутся переговоры на столь щекотливые темы — Лизе как-то удаётся смягчать резкости Петра — мы с Софи только что видели, как буквально один взгляд её лукавых глаз заставил государя сдержаться. Фрейлина же Корн служит исключительно для отвода глаз из-за общеизвестной своей тяги к картам.

* * *

Четвертинка глобуса, старательно разрисованная прилежной Лизой, занимает специальный стол у стены кабинета самодержицы. Карта на ней, конечно, изобилует неточностями, но, в принципе, масштабы отражает правильно. Тем не менее, занимает нас только участок от Балтики до Урала и от Баренцева моря до Чёрного.

Лиза с максимальной точностью наносит по снятым Софочкой координатам оба Чусовских городка, устье реки Койвы и маршрут планируемой к постройке дороги к Туре.