Все романы Роберта Шекли в одной книге

Это была маленькая комната с зеркальными стенами. Зеркальными были даже пол и потолок. Зеркала, расположенные под самыми разными углами друг к другу, порождали бесчисленное количество отражений. Те из зеркал, которые находились друг напротив друга, создавали иллюзию бесконечных темных коридоров, ведущих в никуда, или мрачных провалов, зиявших прямо у ног несчастного Мака. Изумленно озираясь по сторонам, он увидел несчетное множество своих отражений: некоторые были повернуты лицом к нему, некоторые — боком или спиной, а иные вообще были перевернуты вверх ногами. Он повернулся — его отражения сделали то же самое. Он сделал осторожный шажок вперед — некоторые из его двойников шагнули ему навстречу, другие же, наоборот, попятились. Еще шаг, уже не столь осторожный — и он ударился о зеркальную поверхность. Он отступил назад. Большинство отражений точь — в–точь скопировало его действия, а некоторые продолжали идти дальше, не встретив на своем пути никакого препятствия. Мак очень удивился, заметив, что его отражения каким — то образом обрели самостоятельность. Такое чересчур вольное поведение его двойников показалось ему зловещим признаком. Он начал наблюдать за их действиями и увидел, что один из его зеркальных образов сидит в кресле и читает книгу. Почувствовав на себе чей — то взгляд, двойник из Зазеркалья поднял глаза от книги и приветливо кивнул головою Маку. Другой сидел на берегу реки и удил рыбу. Он был настолько поглощен своим занятием, что даже не повернул головы, когда Мак поглядел на него. Третий развалился в кресле, вытянув длинные ноги, и усмехался Маку в лицо. Тут несчастный узник Зеркальной Тюрьмы почувствовал себя крайне скверно, и мысли начали мешаться в его голове.

Он снова двинулся вперед, вытянув перед собой руки, пытаясь найти выход из этого зеркального лабиринта. Несколько отражений последовало его примеру. Но один из двойников в это время сидел за столом, за обе щеки уплетая ростбиф и йоркширский пудинг. Другой спал на мягкой пуховой перине. Третий сидел на вершине невысокого холма, запрокинув голову, и следил за полетом воздушного змея, бечевку от которого он держал в руках. Когда Мак глядел на эти отражения, многие из них оборачивались, приветливо кивая головами и улыбаясь, другие же продолжали заниматься своими делами, не обращая на него никакого внимания.

Мак смотрел — и не верил своим глазам. Внезапно прямо в его мозгу раздался беззвучный голос:

— Я схожу с ума!

Другой так же беззвучно ответил:

— Надеюсь, тут найдется что почитать.

Поняв, что он бессилен что — нибудь сделать, Мак закрыл глаза и попытался заставить себя думать о чем — нибудь приятном.

Глава 7

Мефистофель материализовался в покоях принцессы Ирены, напоследок окутавшись едким зеленовато — желтым дымом — очевидно, демон был не в духе. Его только что вытащили из любимого кресла возле камина, где он читал увлекательный роман «Записки о детстве дьявола». Роман Мефистофелю очень нравился — это была лучшая книга, которую он прочитал за последние годы. Он уже дошел до ключевого момента, когда главный герой, молодой демон из старинного княжеского рода, попавший в сложную жизненную ситуацию, предает всех, кто еще недавно был ему близок и дорог, не чувствуя при этом угрызений совести, как вдруг резкий телефонный звонок разрушил тот хрупкий фантастический мир, в который воображение переносит наиболее восприимчивых читателей, наслаждающихся любимым произведением.

Мефистофель снял трубку и выслушал сообщение, переданное одним из невидимых наблюдателей, следящих за ходом Тысячелетней Войны. Наблюдатель докладывал Главнокомандующему, что недавно произошло грубое вмешательство в ход эксперимента: главный герой был насильно удален с места действия без всякого законного на то основания и заперт в особой зеркальной комнате, из которой он до сих пор не нашел выхода.

Мефистофель отложил книгу и не медля ни минуты отправился в Пекин, несмотря на то, что формально в настоящий момент он не был при исполнении служебных обязанностей. Однако демон отнюдь не был рассержен оттого, что его вызвали на место происшествия в нерабочее время — ведь тот, кто творит Зло в этом мире, должен мириться с тем, что дела в любой момент могут оторвать его от приятного времяпрепровождения.

— Илит, — строго спросил Мефистофель, — что ты делаешь? Почему ты заперла Фауста?

— Я исправляю величайшую ошибку, — храбро ответила бывшая ведьма, хотя в глубине души она начинала чувствовать себя крайне неловко под суровым взглядом демона высшего ранга.

— Что ты с ним сделала?

— Я изолировала его из моральных соображений, только и всего, — сказала Илит.

— Как ты посмела?! Ты не имеешь никакого права вмешиваться в Эксперимент! Тебя прислали сюда только как наблюдателя!