Все романы в одном томе

– Тогда расскажите о деле во всех подробностях. Например, известна ли вам причина, которая заставила завещателя лишить вас наследства?

– Ну да, – приступил к объяснениям Энтони. – Понимаете, он всю жизнь был сторонником духовных реформ и тому подобное…

– Понимаю, – откликнулся мистер Хейт без тени улыбки.

– Думаю, он всегда выражал недовольство по моему поводу. Видите ли, я не стал заниматься бизнесом. Однако не сомневаюсь, что до прошлого лета я числился среди бенефициариев. Мы с женой арендовали дом в Мариэтте, и однажды вечером деду взбрело в голову явиться в гости. В общем, веселая вечеринка шла полным ходом, а старик нагрянул без предупреждения. Ну, хватило одного взгляда. Да еще этот тип Шаттлуорт, что ошивался рядом. Оба тут же развернулись и понеслись назад в Тэрритаун. После того случая дед не ответил ни на одно из писем и не допустил к себе.

– Покойный был сторонником «сухого закона», не так ли?

– Всё сразу. Настоящий религиозный фанатик.

– Как задолго до смерти составлено завещание, лишающее вас наследства?

– Недавно. Наверное, в августе.

– И вы полагаете, что прямой причиной, по которой покойный лишил вас доли наследства, явилось недовольство вашим поведением?

– Да.

Мистер Хейт задумался. На каком основании Энтони может опротестовать завещание?

– А нельзя ли это связать со злоупотреблением влиянием?

– Злоупотребление влиянием в корыстных целях является одним из оснований. Однако его труднее всего доказать. Вам придется убедить суд, что на покойного оказывалось давление, в результате которого он был доведен до такого состояния, что распорядился собственностью вопреки своим намерениям…

– Хорошо, предположим, этот тип Шаттлуорт притащил деда в Мариэтту, так как предполагал, что именно в это время там празднуется некое торжество?

– Это никак не повлияет на ход дела. Существует четкое различие между советом и влиянием. И вам придется доказывать, что секретарь действовал со злым умыслом. Я предлагаю другой путь. Завещанию автоматически отказывается в утверждении в случае невменяемости завещателя, алкоголизма, – тут Энтони невольно улыбнулся, – или слабоумия как следствия старческого возраста.

– Нет, – тут же возразил Энтони, – его личный врач, который является одним из бенефициариев, подтвердит, что покойный не страдал слабоумием. Да так оно и есть. Дело в том, что, вероятно, он распорядился своими деньгами, как хотел, и это полностью соответствует принципам, которыми он руководствовался всю свою жизнь.

– Понимаете, слабоумие во многом схоже со злоупотреблением влиянием, в обоих случаях подразумевается, что имуществом распорядились не так, как изначально предполагалось. Самым распространенным основанием является принуждение, то есть оказание физического воздействия.

Энтони только покачал в ответ головой:

– Боюсь, это маловероятно. Злоупотребление влиянием мне больше по душе.

После дальнейшего обсуждения дела, технические детали которого Энтони был не в состоянии уразуметь, он нанял мистера Хейта в качестве своего адвоката. Мистер Хейт предложил организовать встречу с Шаттлуортом, который вместе с Уилсоном, Химером и Харди являлся душеприказчиком. Договорились, что Энтони придет на этой неделе через несколько дней.

Поступили сведения, что состояние покойного составляет около сорока миллионов долларов. Самая крупная сумма, завещанная одному лицу, которым являлся Шаттлуорт, равнялась одному миллиону долларов. Кроме того, он получал ежегодное жалованье в тридцать тысяч как распорядитель тридцатимиллионного доверительного фонда, выделенного для помощи благотворительным и реформаторским организациям на усмотрение вышеупомянутого Шаттлуорта. Оставшиеся девять миллионов были в разных долях распределены между двумя родственниками из Айдахо и двадцатью пятью другими бенефициариями: друзьями, секретарями, прислугой и служащими, которые в тот или иной период времени заслужили благосклонность Адама Пэтча.

В конце второй недели мистер Хейт за предварительный гонорар в пятнадцать тысяч начал готовиться к опротестованию завещания.

Зима разочарований

Супруги не успели прожить в маленькой квартирке на Пятьдесят седьмой улице и двух месяцев, как она приобрела едва уловимый, но физически ощутимый налет, определявший атмосферу серого дома в Мариэтте. Повсюду чувствовался застоялый запах табака, потому что оба непрестанно курили. Табаком пропитались одежда, одеяла, шторы и испачканные пеплом ковры. К этому добавлялся затхлый винный дух, неизбежно ассоциирующийся с втоптанной в грязь красотой и омерзительными воспоминаниями о попойках. Отвратительный запах давал о себе знать с особой силой возле серванта, на котором выстроились стеклянные бокалы. А в гостиной стол красного дерева пестрел белыми пятнами от следов, оставленных теми же бокалами. Пирушек устраивалось великое множество. Гости ломали мебель и били посуду, их рвало в ванной комнате Глории, они проливали вино и устраивали невероятный беспорядок на крошечной кухоньке.