Все страхи мира

Он едва не чувствовал, что палач думает, как же им поступить с ней. На мгновение Бок пожалел, что дал Кейтелю такие инструкции. Но доказательства должны быть убедительными. Фокусники и другие мастера иллюзионного жанра регулярно сотрудничают со спецслужбами, передавая им свой опыт, однако существуют вещи, которые невозможно фальсифицировать, и ему было необходимо быть уверенным в том, что на Кейтеля можно положиться, что он и его люди исполнят то страшное и опасное задание, которое им поручат. Зрелище представляло собой всего лишь объективную необходимость.

Еще один мужчина перебросил веревку через потолочную балку, подтянул вверх руки женщины, затем палач прижал дуло пистолета к ее телу под мышкой и выстрелил. По крайней мере эти люди — не садисты, подумал Бок. Садистам нельзя доверять. Как бы то ни было, зрелище выглядело печальным. Пуля пробила сердце женщины, но она все-таки билась и не умирала, все еще пыталась что-то сказать, наверно, молила о помощи, спрашивала почему… Наконец, ее тело обмякло, у нее проверили пульс на шее, затем опустили на пол. Они старались вести себя как можно спокойнее — насколько это было возможно при таких обстоятельствах. Палач заговорил, не поворачиваясь в сторону камеры.

— Надеюсь, вы остались довольны. Я не получил никакого удовольствия.

— Этого и не требовалось, — ответил Бок, обращаясь к телевизору.

Русского разведчика сняли с кресла и положили рядом с Траудль Фромм. Пока шло расчленение трупов, послышался голос Кейтеля. Это было необходимо, чтобы отвлечь внимание, так как сцена выглядела ужасной. Бок привык к жестоким зрелищам, но надругательства над мертвыми телами подавляюще действовали на его психику. Независимо от необходимости это казалось ему чрезмерным.

— Русский был, несомненно, офицером разведки, как вы сами убедились. Автомобиль его, взятый напрокат в Берлине, сегодня перегонят в Магдебург и оставят там. Он стоял довольно далеко от дома — естественный шаг профессионала, но сразу выдает его в случае ареста. В машине мы обнаружили список — все это имена людей, работавших в атомной промышленности ГДР. Похоже, наши русские товарищи вдруг проявили интерес к проекту Хонеккера по созданию ядерного оружия. Жаль, что нам не хватило несколько лет, чтобы довести его до конца. Правда? Я сожалею о возникших затруднениях, но нам понадобилось несколько дней, чтобы подготовиться к уничтожению тел, и мы не знали, что у фрау Фромм кто-то есть, когда постучали к ней. Потом было уже поздно. К тому же шел дождь, и условия для похищения были идеальными.

Двое мужчин работали над телами. Все были одеты в одинаковые защитные костюмы: теперь на них были капюшоны и маски скрывали лица — не только для того, чтобы их нельзя было опознать, но и чтобы не чувствовать запаха мертвых тел. Как на бойне, лужи крови тут же посыпали опилками из ведер. Бок знал из собственного опыта, какими неприятными и грязными бывают последствия убийств. Все работали быстро и сосредоточенно, пользуясь промышленными электроинструментами, а голос Кейтеля перекрывал визг пил. Сначала отделили от торсов руки и ноги, затем головы, которые подняли и показали перед объективом камеры. Фальсифицировать такое невозможно. Не было никаких сомнений, что люди Кейтеля действительно убили двоих. Расчленение трупов перед видеокамерой сделало это абсолютно убедительным. К тому же теперь будет легче избавиться от останков. Части тел собрали, чтобы завернуть в листы пластика. Один из мужчин принялся сметать в кучу опилки, пропитанные кровью, их тоже уложат в пластиковый мешок.

— Части тел будут сожжены в двух местах вдалеке друг от друга. Это будет сделано задолго до того, как вы получите кассету. Я заканчиваю. Мы ждем дальнейших указаний. — Изображение на экране вернулось к Олимпийским играм 1920 года — а может быть, 1924? Бок не был уверен. Впрочем, это не имело значения.

* * *

— Слушаю вас, полковник.

— Один из моих офицеров не вернулся с задания. — Полковник был из отдела «Т» технического филиала Первого главного управления. Он был доктором технических наук, специалистом по ракетным системам. В прошлом ему приходилось работать в Америке и Франции, добывая секреты различных видов оружия, и лишь недавно он получил назначение на эту должность.

— Подробности?

— Капитан Евгений Степанович Федоров, тридцати лет, женат, один ребенок, очень способный офицер, ему должны были присвоить звание майора. Один из лучших в моем отделе.

— Когда ему надлежало вернуться? — спросил Головко.

— Шесть дней назад. На прошлой неделе он вылетел в Берлин через Париж. У него были отличные немецкие документы — изготовленные у нас — и список десяти специалистов, которыми ему следовало заняться. Федоров получил указание вести себя очень осторожно, если только ему не удастся обнаружить что-то действительно важное. В этом случае ему надлежало вступить в контакт с нашей берлинской станцией — вернее, с тем, что от нее осталось. Разумеется, мы разработали систему периодического оповещения. Он не вышел на связь, и через двадцать четыре часа оттуда поступил сигнал тревоги.